Глава Цб РФ объясняет, зачем понадобился новый механизм санации банков, и ждет решений правительства по налогам и бюджету, чтобы уточнить макропрогноз ЦБ.
Правительство продолжает держать население и бизнес в неизвестности. ЦБ не исключение, утверждает Эльвира Набиуллина. Она активно участвовала в экономических совещаниях в Кремле, но оценивать будущие бюджетные и налоговые изменения не готова. А вот оценку событиям в финансовом секторе дала: банки, пенсионные фонды и другие участники рынка проводили перекрестные и закольцованные сделки – в результате выросло «московское пенсионно-банковское кольцо». Его размеры оцениваются минимум в десятки миллиардов рублей. Для решения таких проблем и создали санации по-новому.
«В целом страховой рынок развивается нормально, он устойчивый»
– Принят закон о санации страховщиков. Первым по нему пойдет «Росгосстрах»? Будет ли у него собственный план санации?
– Очень хорошо, что закон принят. Он дает нам дополнительный инструмент для решения проблем крупных страховых компаний, отзыв лицензий у которых может иметь последствия для рынка. «Росгосстрах» в санации не нуждается: компания – в периметре «ФК Открытие». Когда мы выдавали банку средства, мы учитывали, что нужно улучшать качество этого актива. Отдельного плана санации у «Росгосстраха» не будет.
– Как вы оцениваете ситуацию на страховом рынке в целом? Что для этого рынка является сейчас проблемой, рисками, которые надо будет решать?
– В целом страховой рынок развивается нормально, он устойчивый. У него достаточно капитала. Проводили политику оздоровления – часть слабых страховых компаний была выведена с рынка. Конечно, есть проблемные точки, прежде всего это ОСАГО. Многое было уже сделано, мы видим положительный эффект от введения натурального возмещения и от электронного ОСАГО. Рассматривается расширение коридора тарифов по ОСАГО – прежде всего для того, чтобы решить проблему убыточности в некоторых регионах и повысить доступность этой услуги. Перспективная зона, за которой нужно смотреть, чтобы она развивалась на правовых основаниях, – это страхование жизни. Мы видим бурный рост страхования жизни. Но очень важно, чтобы продукты страхования жизни продавались именно как продукты страхования жизни. Есть некоторые моменты, которые нас беспокоят. Иногда бывают факты недобросовестной продажи, когда людям эти продукты предлагают взамен депозитов и рассказывают о более высоком уровне доходности с той же степенью защищенности, что и у вкладов. Нам бы хотелось, чтобы это продавалось как инвестиционное страхование жизни [ИСЖ]. Сейчас мы работаем вместе с Союзом страховщиков, чтобы эти продукты продавались надлежащим образом, чтобы у клиентов не было разочарования от этого продукта.
– Какие темпы роста вы ждете по ИСЖ?
– Высокие. Но, может быть, не такие высокие, какие они сейчас, – сейчас это двузначные цифры. Мы не видим больших рисков, если этот продукт действительно будет продаваться как ИСЖ. Мы развиваем поведенческий надзор. По многим продуктам вводили уже обязательное информирование потребителей – например, о его стоимости – это та же ипотека со стоимостью ежегодных платежей. По инвестиционным продуктам, по паям или другим продуктам, которые продаются в помещениях банков, мы писали рекомендательные письма, где указывали, что должно быть раскрыто в договорах. При том уровне финансовой грамотности, который есть сейчас, некоторые продукты нужно запретить к продаже населению – это мое убеждение. Например, это субординированные кредиты.
– Банки жалуются, что они не всегда знают, кто является держателем их субординированного долга.
– Я думаю, что эта проблема решаема.
Дарья БОРИСЯК, Филипп Стеркин, Ведомости (с сокращениями)