Николай Галушин: стартап в условиях мягкого рынка – дело трудное, но интересное.

- Николай Владимирович, РНПК изначально задумывалась как решение для перестрахования санкционных рисков, а стала государственным монополистом – 10% от каждого передаваемого российскими страховщиками в перестрахование риска должны быть предложены РНПК. Как произошла эта трансформация?

Создание поддерживающей перестраховочной емкости для санкционных рисков, которая была бы сбалансирована 10% цессией, - это была изначальная позиция регулятора – Банка России. Страховое сообщество долго этому сопротивлялось. Емкости не хватало только для бизнеса, который стал санкционным. Все остальные риски никто передавать нацперестраховщику не хотел, у всех были свои пулы партнеров, зачастую, с более высоким рейтингом и большей емкостью, были свои устоявшиеся алгоритмы работы, договоренности. Но в итоге была принята позиция регулятора, и нацперестраховщик был создан как коммерческая организация, цель существования которой, помимо поддержки рынка, является получение прибыли.

Что и обеспечила обязательная цессия?

Обязательная цессия обеспечила компании вертикальный взлет на старте. Мы за первый же год работы стали в России лидером по объемам подписанной перестраховочной премии, собрав 7,7 млрд рублей. А это 22 % российского рынка входящего перестрахования. Но для дальнейшего развития этого недостаточно. Для достижения своих стратегических целей мы должны конкурировать с российскими и зарубежными перестраховщиками, отвоевывать себе место под солнцем, предлагать интересные рынку решения, конкурентные условия и сервис.

А какие они, стратегические цели РНПК?

Наша цель – привлекать доли больше обязательных 10% в России и диверсифицировать портфель за счет привлечения бизнеса с международного рынка. Таким образом к 2021 году портфель компании должен достичь 24,7 млрд рублей, 5 из которых должны быть привлечены с международного рынка. Главное: РНПК должна стать ведущим перестраховщиком на территории СНГ и значимым игроком на международном рынке с тем, чтобы независимо от политической конъюнктуры быть эффективной и инвестиционно-привлекательной компанией.

И как вы планируете этого достичь?

Наше предложение – это предоставление альтернативной емкости, сервис и гарантии надежности нашего акционера. Емкость РНПК позволяет писать крупные доли рисков, которые компания оставляет на собственном удержании. Кроме того, если говорить о российском рынке, то для страховщиков просто удобно находиться с нами в одной юрисдикции и говорить на одном языке. Одной из ключевых задач минувшего года для нас было добиться признания и доверия со стороны российских страховщиков. Мы изначально выстроили свою работу так, чтобы не осложнять, а способствовать развитию бизнеса наших партнеров. Мы учли сложившиеся на рынке традиции и практики, чтобы встроиться в существующий перестраховочный процесс и стать его частью. Мы отвечаем на слипы в течение 24 часов. Это наш SLA и стандарт клиентского сервиса. Кроме того, мы помогаем котировать риски, оказываем консультационную поддержку в формировании перестраховочной защиты, облигаторных программ. Для многих российских страховщиков это важно. Важно, что мы информационно открыты, постоянно ведем разъяснительную работу, проводим круглые столы и мастер-классы, привлекаем партнеров к разработке новых продуктов, методик, рыночных стандартов. В результате по итогам года уже больше трети подписанных в прошлом году премий приходятся на договоры с долей РНПК свыше предусмотренных законом десяти процентов.

Как прошел старт работы закона?

Мы начали писать бизнес еще до вступления в силу положений закона об обязательной цессии сразу после получения лицензии в октябре 2016 года. Поэтому к дате старта закона 1 января 2017 года мы подошли с уже налаженным бизнес процессом. Однако ажиотажа не было. Все успели подписать возобновления на 2017 год в ноябре – декабре. А некоторые компании даже заключили двухлетние договоры, чтобы не попасть под действие закона и максимально отсрочить начало сотрудничества с РНПК, опасаясь, что это помешает их бизнесу. В первом квартале 2017 года в РНПК было передано всего 4% от всего объема исходящих премий. Остальное прошло мимо нас по договорам с датой начала периода перестрахования с 1 января 2017, но по которым фактические договоренности о перестраховании были достигнуты в конце 2016 года. Однако по итогам года этот показатель вырос уже до 7%. При этом существует значительная разница между долей участия РНПК в факультативных и облигаторных договорах. По факультативным размещениям доля почти составляет 10%. В наступившем году мы ожидаем, что более 10% рынка исходящего перестрахования будут у РНПК, ведь переходный период с началом года закончился, и теперь РНПК должны быть предложены доли во всех рисках. Мы планируем подписать около 12,5 млрд рублей перестраховочной премий в 2018 году с ожиданием прибыли в размере 5 млрд. руб.

А как вы закрыли прошлый год?

Мы выполнили свой план по объемам подписанной премии (7,7 млрд рублей) и перевыполнили бы по прибыли, если бы не 3 крупных убытка, которые оказали влияние на весь рынок страхования в России. По статистике убытки такого масштаба происходят один, максимум два раза в год. В России в минувшем году больших страховых событий было больше обычной исторической выборки. Самый крупный из них это пострадавший от шторма терминал регазификации в Балтийском море. Еще два - авария на руднике «Мир» и пожар в торговом центре строительных материалов «Синдика» в Москве. Совокупный размер ущерба от этих событий оценивается в 20+ млрд рублей на 100% убытка. Резерв заявленных убытков по доле РНПК в этих рисках составил 4,4 млрд рублей. В результате прибыль составила всего 89 млн рублей. При этом прибыль была получена за счет результата по инвестиционной деятельности, по страховой деятельности год оказался убыточным. Сказался фактор крупных убытков и первого года функционирования компании с незначительным уровнем заработанной премии (из 7,7 млрд. руб. начисленной премии на заработанную премию приходится около 3,9 млрд. руб.).

Как появление РНПК отразилось на российском рынке в целом?

Рынок прямого страхования в России вырос в прошлом году на 8,3% во многом за счет бурно растущего страхования жизни (на 53,7% за 2017 год, до 331,5 млрд рублей). Занимаемая этим видом доля рынка достигла, по данным Банка России, 25,9%. В основном это инвестиционные программы, которые получили широкое распространение в России в последние годы. Рост премий по инвестиционному страхованию жизни составил 61%, а объем сборов - 285 млрд руб. Между тем, реальный сектор экономики, вместе с ним и сегмент страхования не-жизни переживают времена стагнации, а рынок перестрахования продолжает сокращаться. По итогам 2017 года объемы премий по входящему перестрахованию снизились на 2,6%. Отчасти это происходит из-за общей тенденции концентрации рынка и увеличения лимитов собственного удержания лидерами рынка, а также за счет распространения программ сострахования по крупным проектам. Создание РНПК и 10% цессия удержали рынок от падения на 24% за счет того, что больше исходящих перестраховочных премий российских страховщиков остались в периметре российской экономики. (Подробнее о рынке перестрахования РФ)

Отразилось ли введение обязательной цессии на бизнесе компаний?

РНПК не оказывает влияние на бизнес прямых страховщиков и не может негативно отразиться на их экономике. Потому что обязательства перед РНПК возникают только при передаче рисков в перестрахование. РНПК принимает риски в перестрахование по средневзвешенной цене, т.е. по цене других перестраховщиков. Если прямой страховщик не передает риски в перестрахование, то никаких обязательств по передаче части риска в РНПК не возникает. Другой вопрос, что введение обязательной цессии в пользу РНПК повлияло объемы премий компаний по входящему перестрахованию, а сокращение рынка этот эффект усугубило.

Какая у РНПК андеррайтинговая и ценовая политики? Вы обязаны подписывать все, что вам приходит в слипах?

При перестраховании санкционного бизнеса РНПК обязана принять 10 % риска как при факультативном, так и при облигаторном размещении. По соглашению сторон доля может быть увеличена. Во всех остальных случаях, когда речь идет не о защите бизнеса под санкциями, РНПК может отказаться от риска, принять меньшую или большую долю на свое усмотрение и по договоренности с цедентом. Мы участвуем в риске на условиях его размещения у других перестраховщиков и следуем решениям лидером. По лидерской доле условия обсуждаются в ходе переговоров, но всегда остаются в рынке. С другой стороны, мы готовы лидировать в факультативных и облигаторных программах российских страховщиков и страховщиков из стран ЕАЭС. Андеррайтинговая политика РНПК, как и у любого страховщика, направлена в первую очередь на прибыльность и сбалансированность портфеля. Поэтому мы акцептуем около половины от всех поступающих слипов.

Почему так много отказов?

Рынок нас испытывает, оценивает нашу компетентность и надежность. Поэтому и шлют зачастую то, что никто другой подписывать не станет. В том числе и из других стран. Большей частью это небольшие факультативные риски с высокой вероятностью убытка.

Справедливости ради надо отменить, что на почти 50% отказных оферт приходится менее 4% перестраховочной премии, которую дополнительно РНПК могла бы получить.

На какие рынки РНПК уже вышла? Как Вас приняли?

Стартап в условиях мягкого рынка – дело трудное, но интересное. Даже в условиях сильнейшей конкуренции нам есть, что предложить рынку. Мы трезво оцениваем свои возможности и фокусируем свои усилия в первую очередь на рынке СНГ, который считаем своим в силу единой языковой зоны, исторического наследия, бизнес-традиций. Кроме того, РНПК – это крупнейшая емкость на постсоветском пространстве. Мы уже начали писать бизнес из Белоруссии, Казахстана, Узбекистана, Таджикистана. Активно котируем риски и готовы принимать крупные доли и лидировать в перестраховочных пулах. Объемы пока небольшие. Всего за год мы привлекли 200 млн рублей премий с международного рынка. Но для начала работы на зарубежных рынках нам необходимо было получить международный рейтинг. Рейтинговое агентство Фитч присвоило нам рейтинг на уровне суверенного рейтинга России ВВВ- 5 июня 2017 года. Также целевыми для себя рынками мы считаем активно растущие азиатские рынки и страны MENA, где за прошлый год проделали колоссальную работу. После получения рейтинга Фитч, РНПК получила регистрации и разрешения для работы в Китае, Южной Корее, Египте, Индии, присоединились к Federation of Afro-Asian Insurers and Reinsurers (FAIR). Кроме того, мы провели множество бизнес-встреч и приняли участие во всех ключевых международных конференциях. Так что задел есть, и уже в этом году мы планируем подписать 500 млн рублей перестраховочных премий с международного рынка. Мы делаем ставку на сервис, который мы можем предложить – помощь в формировании условий, сопровождение клиентским менеджером, скорость обработки запросов, глубокая экспертиза в страховании космических и авиационных рисков, рисков нефтегазового сектора, в страховании крупных промышленных, инфраструктурных и энергетических объектов.

На территории ЕАЭС национальные перестраховщики есть только у России и Белоруссии. Каковы Ваши прогнозы о "распространении" этой практики на другие страны ЕАЭС?

Вряд ли в ближайшее время в странах ЕАЭС появятся государственные перестраховочные компании. Я не вижу предпосылок. В России и Белоруссии появление нацперестраховщиков было обусловлено потребностями рынка, которых в других странах ЕАЭС сейчас нет.

Как Вы видите модель единого перестраховочного рынка ЕАЭС? Насколько эта идея еще актуальна?

Создание внутреннего пространства возможно. Это может произойти от естественной потребности страховщиков из стран ЕАЭС получить альтернативные рынки размещения своих рисков. Плюс необходимы регуляторные настройки, которые устранят текущие барьеры (например, требования по рейтингам), которые фактически блокируют возможности по совместной работе.