Бывший министр финансов США Лоуренс Саммерс и Анна Стенсбери недавно поставили под сомнение будущее центральных банков, предположив, что доминирующая система монетарной политики срочно нуждается в переосмыслении. Я с этим согласен. Я призываю к пересмотру «старой кейнсианской экономической науки» уже более десяти лет, начиная со статьи, опубликованной в 2006 году, то есть за два года до того, как из-за Великой рецессии стало модно сомневаться в наших представлениях о макроэкономической теории. Меня радует, что эти идеи, а также исследования, над которыми я работал, продолжают завоёвывать общественную поддержку
В нынешнюю эпоху низких (а в некоторых случаях отрицательных) процентных ставок многие начинают опасаться, что у Европейского центрального банка (ЕЦБ) и у ФРС США «кончаются патроны». Когда учётная ставка центрального банка уже низка, он не сможет снизить её ещё сильнее в случае кризиса. И поэтому можно было бы утверждать, что Федеральному резерву следует сейчас, пока безработица на низком уровне, повышать ставки, чтобы обеспечить себе достаточно пространства для снижения процентных ставок в будущем, когда безработица может повыситься. Однако нет никакого смысла повышать процентные ставки, если подобный шаг способен спровоцировать рецессию. И поэтому возникает вопрос: существует ли способ пополнить запасы пороха, не устроив взрыв.
Согласно новой кейнсианской экономической теории, когда ФРС или ЕЦБ повышают ставки, такое повышение со временем приводит к снижению инфляции, и этот путь из точки А в точку Б неизбежно сопровождается ростом безработицы. Однако мои исследования позволяют сделать вывод, что новая кейнсианская экономическая теория ошибочна. Если бы Федеральный резерв повышал краткосрочные ставки медленно и поддерживал фондовые рынки гарантией покупки по фиксированной цене паёв биржевого индексного инвестфонда, тогда не будет никаких причин, по которым повышение ставки должно было бы вызывать рост безработицы. Согласно общепринятой теории, снижение процентной ставки должно приводить к увеличению инвестиционных расходов, что будет подталкивать совокупный спрос и сокращать безработицу. В свою очередь, сокращение безработицы должно создавать повышательное давление на уровень зарплат, что со временем приводит к росту цен (инфляции) через механизм наценок. Именно в этот момент центральный банк разворачивает свою политику и начинает повышать процентные ставки. Но вся эта теория основана на предположении, что существует некий уникальный естественный уровень безработицы (то есть «уровень безработицы, не ускоряющий инфляцию», сокращённо NAIRU), при котором темпы роста цен не будут ни повышаться, ни снижаться.
Новые кейнсианцы признают, что со временем NAIRU может меняться, однако они не могут предсказать, как именно он будет себя вести. Вместо этого, центральные банки делают внутренние расчёты NAIRU, а затем учитывают эти расчёты при принятии решений об учётной ставке. Когда уровень безработицы оказывается ниже текущих оценок NAIRU, а инфляция по-прежнему отсутствует, тогда они просто делают вывод, что NAIRU должно быть снизился. Это уже не наука; это религия.
В книге «Процветание для всех» я предлагаю альтернативу этой новейшей версии гадания на кофейной гуще. В моей теории признаётся, что не ускоряющиеся темпы инфляции могут сопровождаться любым уровнем безработицы. Изначально эту идею высказал сам Джон Мейнард Кейнс в книге «Общая теория занятости, процентов и денег», и она подчёркивалась посткейнсианскими экономистами на протяжении десятилетий. Как показано в моём исследовании, посткейнсианские взгляды можно примирить с традиционной макроэкономической теорией с помощью «новой» теории поиска на рынке труда.
Стандартные теоретические представления полностью основываются на кривой Филлипса, которая постулирует прямую обратную взаимосвязь между инфляцией и безработицей. Именно эти представления определяют, какие статьи принимаются для публикации в ведущих экономических журналах, и какие дискуссии ведутся на заседаниях, посвящённых монетарной политике, в центральных банках во всём мире. И эти представления определяют то, как все – от журналистов и учёных до широкой публики – интерпретируют решения в сфере монетарной политики. Однако эти представления ошибочны, и мы должны от них отказаться, если хотим улучшить методы управления современной рыночной экономикой. Для этого недостаточно критиковать кривую Филлипса. Если теория ошибочна, её надо заменить чем-то лучшим, и это что-то не должно быть возвратом к кейнсианизму 1950-х годов, как, по всей видимости, предлагают сегодняшние критики неоклассической макроэкономической теории. По мнению Саммерса и Стенсбери, правительство должно «содействовать спросу с помощью бюджетных и иных мер» (выделено мною). Я согласен, что монетарная политика будет бессильна, когда Европа или США войдут в новую рецессию, но я не убеждён в том, что правильным ответом является увеличение государственных расходов. В моём исследовании приводятся эмпирические доказательства, что рецессии возникают из-за краха на рынках финансовых активов. И поэтому лучше стабилизировать цены активов, чем строить мосты в никуда. Современные рыночные общества позволили вытащить больше людей из жуткой нищеты, чем это получилось у любой другой из известных форм экономической организации. Однако «капитализм» – это не какая-то монолитная структура, которая существует в противовес «социализму». Имеется некий континуум альтернативных экономических систем, в котором на одном конце – политика laissez-faire, а на другом – центральное планирование. Наша цель должна заключаться в том, чтобы создать институты, максимально использующие преимущества рынка (как механизма по координации информации) и одновременно строящие пути, по которым эти рынки будут двигаться.
Источник https://forbes.kz