Александр Лукашенко объявил о том, что он не против введения единой валюты Белоруссии и России и создания единого эмиссионного центра.
Наш эксперт, руководитель аналитического отдела FXPrimus, экономист Арман Бейсембаев ответил на вопросы интернет-газеты ЗОНАКЗ.
– Арман, как думаете, это дежурная мысль Лукашенко, ни к чему не обязывающая, или политически состоятельное заявление?
– Разговоры о единой валюте постоянно всплывают на политическом пространстве, но, как мы видим, реальных подвижек в этом направлении нет, как нет и общего согласия относительно этой идеи среди других участников ЕАЭС.
Я думаю, Лукашенко понимает, что введение единой валюты, даже если стороны примут решение начать процесс прямо сейчас, это вопрос не одного года, возможно, даже и не ближайших 5 лет. За это время многое может измениться и от идеи можно со временем отказаться под разными предлогами.
В конце концов, политика – это искусство возможного. Зато за это же время можно заключить множество выгодных контрактов, подписать торговые соглашения, выбить эксклюзивные условия для себя. А в случае сопротивления российской стороны, начать шантажировать отказом от введения единой валюты.
– Получается, что это заявление продиктовано отнюдь не усталостью от непредсказуемости процессов, происходящих с белорусским рублём и даже не желанием объединиться?
– Надо понимать, что основной рынок сбыта белорусской продукции – это российский рынок. Поэтому происходящее в белорусской экономике, это в некотором смысле отражение происходящего в российской экономике.
Не случайно в прошлом году президент Лукашенко приказал своим министрам искать новые рынки сбыта для своей продукции, чтобы снизить зависимость от российского рынка.И совершенно не случайно это поручение совпало с намерением российской стороны вернуть пошлины на экспорт нефти в Беларусь, которую последняя до этой поры не платила. Это такая форма политического шантажа.
Поскольку объективно говоря, найти новые рынки почти нереализуемо на текущий момент: все ниши заняты крупными западными, либо китайскими компаниями с миллиардными оборотами, которых не так просто выбить. Я думаю, Лукашенко это прекрасно понимает.
– Этот вопрос давно уже витает в воздухе, и не всем сама его постановка нравится. Могим кажется, что введение общей валюты – это добровольный отказ от части суверенитета. Тем не менее, как вы думаете, за кулисами, не для прессы, этот вопрос обсуждается главами государств, входящих в ЕАЭС?
– Я подобным инсайдом не располагаю. Но с объективной экономической позиции могу сказать, что над целесообразностью введения единой валюты ЕАЭС серьезно начнут думать уже не при жизни текущих руководителей стран-членов союза.
– Все зависит от темпов углубления процесса интеграции в ЕАЭС. Учитывая, что на данный момент в союзе нет единства, а в рядах «разброд и шатание», любой разговор даже о перспективах единой валюты не имеет никакого смысла. Ведь до введения единой валюты нужно решить еще массу других экономических и политических вопросов. Думаю, это точно не в ближайшие 25 лет.
Хотя, конечно, нельзя исключать, что под давлением внешних обстоятельств и имеющегося наглядного опыта введения евро, этот процесс может занять меньше времени. Но даже при этом, это все равно вопрос лишь ближайшего десятилетия, не раньше.
– И все-таки, если рано или поздно Россия и Белоруссия договорятся об едином рубле, встанет ли вопрос присоединения к валютному союзу для Казахстана? Нас будут активно вовлекать в этот процесс или у нас будет свобода выбора?
– Такой вопрос однозначно встанет. Но, скорее всего, какая-то свобода выбора будет в любом случае. Но в стороне от этого процесса мы остаться не сможем.
– Какие плюсы и какие минусы – чисто умозрительно – может получить Казахстан от введения единой валюты?
– Введение единой валюты – это не столько отказ от политического суверенитета, сколько отказ от возможности проводить независимую экономическую политику, а это намного серьезнее.
К примеру, для поддержки внутреннего производителя и стимулирования экспорта страны часто прибегают к девальвации своей валюты. Киргизия, которая в основном живет за счет импортных потоков из Китая, намеренно укрепляет сом.
Единая валюта лишает возможности устанавливать курс своей валюты на свое усмотрение, что может обернуться потерей промышленной базы и экономической катастрофой для отдельных членов союза.
Так что введение единой валюты – это не вопрос, который можно решить «на коленке», а долгий и скрупулезный процесс.
Источник zonakz.net