Состояние финансовых рынков и динамика мировой экономики стали слишком зависеть от публичных заявлений и действий крупных политиков. Такая ситуация создает опасность как для денег частных инвесторов, так и для экономической стабильности в мире
Мировая экономика завершила 2018 год в очень хорошей форме: показатели совокупного ВВП росли высокими темпами и по итогам года могли выйти на уровень 3,3%, безработица в странах G7 близка к историческим минимумам и в перспективе может опуститься ниже 4,7%. Доля инвестиций в структуре ключевых экономик увеличивается — например, в США этот показатель по итогам третьего квартала прошлого года достиг 21,5%. Рост инвестиций подстегивает спрос на сырьевые товары, что благоприятно отражается на состоянии «сырьевых экономик», таких как Россия, Бразилия или Австралия.
Потребительская активность в развитых странах тоже увеличивается, и, хотя ее динамика к концу 2018 года начала замедляться, показатели все еще существенно выше средних за последние 15 лет. Низкая безработица вынуждает корпорации конкурировать за трудовые ресурсы, а это приводит к повышению заработных плат и, соответственно, стимулирует рост доходов населения.
В то же время бум потребления положительно сказывается на объеме мировой торговли, что толкает прибыли компаний вверх. За последние 2 года темп прироста корпоративных прибылей в США вышел на двузначный уровень, а в отдельных секторах экономики, например в технологическом, показатели прибыли ежегодно поднимаются на 30%. Аналогичная ситуация наблюдается и в ключевых странах Европы.
Хорошая форма мировой экономики — во многом заслуга той экономической политики, которую проводили монетарные и фискальные власти в западных странах в посткризисный период. Со времен глобального финансового кризиса 2008-го регуляторы научились довольно эффективно использовать методы монетарного стимулирования и с их помощью купировать большинство острых проблем.
К сожалению, внимание к отдельным «болевым точкам» было недостаточным: часть проблем оказались законсервированы, а не решены. Один из ярких примеров — это бюджетный кризис в Италии, разразившийся летом 2018 года. Он, по сути, является отголоском нерешенных долговых проблем еврозоны, возникших в посткризисный период. Но подобные очаги нестабильности едва ли могут стать причиной новой рецессии в глобальной экономике.
Гораздо большее опасение вызывает растущее влияние геополитического фактора. Если составить список «страшилок», которые в теории могли бы привести мировую экономику в состояние рецессии в ближайшие два года, то на первое место, несомненно, стоит поставить непредсказуемые действия известных политиков. Даже центральные банки, которые должны бы оставаться полностью независимыми, чувствуют давление тех или иных политических сил. Президент США Дональд Трамп не только позволяет себе комментировать действия ФРС США (чего раньше никогда не случалось), но и уже открыто указывает на то, как должен действовать регулятор.
Политика стала определяющим фактором и в мировой торговле. Рост протекционизма, усилившийся с приходом Трампа к власти в 2016 году, к текущему моменту перешел в открытую фазу «торговых войн» с Китаем, причем их масштабы впечатляют: на сегодня уже половина торгового оборота США и Китая обременена дополнительными тарифами. Сейчас экономисты и участники финансовых рынков всерьез рассматривают сценарий, при котором весь товарооборот между двумя странами (а это порядка $650 млрд в год) будет обложен пошлинами. Необдуманное применение протекционизма в таком масштабе действительно способно нанести ощутимый вред мировой торговле и вогнать экономику в рецессию.
Санкции — еще один яркий пример использования экономических рычагов для достижения политических целей. Причем в контексте экономики санкционные меры — это всегда обоюдовредная ситуация: страдает и тот, кто вводит санкции, и тот, против кого они применяются. География санкций в 2018 году значительно расширилась: туда, помимо России, уже вошли Турция, Китай и рискует войти Индия. Надо отметить, что даже европейские страны не застрахованы от попадания в те или иные списки. И хотя моментальный эффект от санкционной политики на мировую экономику не столь значительный, как, например от «торговых войн», на более длинном отрезке времени ограничительные меры создают задел для больших проблем.
Политика санкций подрывает доверие к текущей структуре мировой финансовой системы. Когда любой экономический агент может попасть в санкционные списки и оказаться отключенным от финансовой инфраструктуры, у большинства компаний возникает желание диверсифицировать эти риски и найти альтернативные способы расчетов. Именно поэтому все чаще звучат разговоры о том, что мировой экономике нужны альтернативные американскому доллару валюты для ведения внешнеэкономической деятельности и что необходимо развивать независимые от США институты. Хотя нужно сказать, что в настоящее время даже значительное снижение объема долларовых расчетов и перевод их в другую валюту выглядят маловероятными в обозримом будущем — слишком много для этого надо задействовать ресурсов, которых у экономики нет. Но движение в эту сторону однозначно станет интенсивнее.
Наиболее значимый негативный эффект от роста влияния политики на экономику — это уменьшение предсказуемости последней. Когда экономические агенты не могут прогнозировать будущее и строить финансовые модели, они предпочитают не делать инвестиций. Они гораздо консервативнее подходят к распределению прибылей, перенаправляя денежные потоки в наиболее консервативные защитные инструменты. Сохранить тот импульс, который получила мировая экономика в последние три года, без снижения политических рисков будет практически невозможно. Поэтому риск рецессии мировой экономики в ближайшие пять лет напрямую зависит от того, смогут ли сейчас политики договориться по ключевым вопросам или нет. А до тех пор финансовые рынки будут жить в условиях повышенной волатильности и чувствительности к стрессам.
Источник www.forbes.ru