Руководство музея Green Vault в Дрездене, где недавно произошло крупнейшее ограбление музея в истории Германии после Второй мировой войны, отказалось оценивать рыночную стоимость украденных ювелирных изделий, «потому что их невозможно продать».
На самом деле это неправда. Кража произведений искусства и антикварных артефактов окупается, и даже, казалось бы, хорошо охраняемые музеи, такие как Green Vault, будут время от времени грабить.
Green Vault, один из старейших музеев мира, впервые был открыт для публики в начале 18 века. В отличие от музея Изабеллы Стюарт Гарднер в Бостоне, где в 1990 году было совершено ограбление на сумму 500 миллионов долларов, в нем была надлежащая сигнализация, но воры, по-видимому, отключили ее, посредством поджога ближайшего распределительного узла электричества (что должно научить руководителей музеев не зависеть полностью от одного источника питания).
Затем они действовали быстро, прорезая забор, разбивая окно и убегая с множеством мелких, но чрезвычайно ценных предметов с бриллиантами, которые могли стоить до 1 миллиарда долларов. Эти драгоценности не были застрахованы (что также должно научить музейных менеджеров повсюду не экономить на страховке - по крайней мере, у воров может быть искушение шантажировать страховую компанию, как они иногда делают, что облегчает их поимку).
В интервью еженедельнику Der Spiegel голландский художественный детектив Артур Бранд предположил, что воры, если бы они были профессионалами, вероятно, разбирали украшения на части и продавали алмазы отдельно. В марте 2017 года в берлинском музее Боде произошло такое же смелое ограбление: проникнув через окно, воры украли 220-фунтовую золотую монету стоимостью более 4 миллионов долларов. Четверо мужчин, трое из которых были членами известной берлинской криминальной семьи, предстали перед судом за кражу в начале этого года, но вердикта до сих пор нет, и монета не была найдена, вероятно, потому, что она давно переплавлена.
Но затем, собственная профессиональная история Бранда показывает, что это далеко не единственный возможный сценарий. В этом году он обнаружил золотое кольцо, принадлежавшее Оскару Уайльду, украденное в 2002 году в колледже Оксфордского университета бывшим сотрудником клининговой компании. Вор долго утверждал, что продал его торговцу золотым ломом, но Бранд не поверил ему и продолжил расследование с помощью человека, связанного с лондонским преступным миром. Колледжу вернут украденное кольцо в следующем месяце.
Рынок краденных предметов искусства и антиквариата оценивается в 6 миллиардов долларов в год. Около 50 000 краж происходит каждый год, и только небольшая часть украденных артефактов когда-либо обнаруживается.
Некоторые из них потеряны навсегда, некоторые обнаруживаются через много лет, как кольцо Уайльда или два украденных полотна Ван Гога, которые были выставлены в Амстердаме в апреле после 17-летнего отсутствия. Рынок искусства и антиквариата имеет «темное чрево», которое поглощает украденные артефакты.
На рынке существует традиция секретности. Как писал в 2014 году эксперт по праву культурного наследия Грегори Дэй, «эти нормы запрещают покупателям задавать вопросы продавцам об истории покупки произведения, предыдущих владельцах и месте происхождения. Сознательные покупатели должны соблюдать этот кодекс, понимая, что даже продажи за миллион долларов часто происходят неформально, структурированные как транзакция «как есть».
Это означает, что многие из тех, кто добросовестно покупает предметы искусства и антиквариат, получают украденные товары.
Но добросовестность - это туманное понятие на этом рынке, где некоторые дилеры, известные исследователям как «фигуры Януса», (прим. - двуликое божество) обеспечивают взаимодействие между легальными и нелегальными уровнями торговли.
Трудно понять, когда коллекционер сознательно покупает украденный предмет или просто следует традиции, не задавая достаточно вопросов. Даже украденного Вермеера или Рембрандта относительно легко спрятать: музеи выставляют только часть своих коллекций, а частные коллекционеры обычно хранят свои произведения искусства в банковских хранилищах, где их вряд ли кто-нибудь увидит.
С ювелирными украшениями, даже с такими заметными, как украденные из Green Vault, все еще проще. Требуется эксперт, чтобы определить, что это жемчужное ожерелье на шее женщины на вечеринке или инкрустированная бриллиантами брошь на вечернем платье та же самая, что была украдена из музея Дрездена, и эксперт, вероятно, не найдет в себе смелости спросить о происхождении этой вещицы и уже само по себе маловероятно, что он будет приглашен на этот конкретный бал вообще.
Помимо повышения уровня безопасности, что не легко для музеев, поскольку они должны оставаться доступными для публики, мало что можно сделать с распространенностью кражи произведений искусства. Оптимальным решением, возможно, является ограниченная амнистия для коллекционеров, которые в конечном итоге имеют в своих коллекциях украденные вещи, в сочетании с ограниченным вознаграждением за их возврат. В конце концов, украденные артефакты обычно продаются менее чем за 10% от их полной стоимости на черном рынке, и вознаграждение в размере до 5% может быть привлекательной альтернативой тому, чтобы годами сидеть на украденных товарах или пытаться продать их.
Подготовлено порталом Allinsurance.kz