Кризис подстегивает страны ЕАЭС к созданию валютного союза

Эта мысль неоднократно звучала в ходе заседания Российско-казахстанского экспертного IQ-клуба, состоявшегося 23 октября в Москве и посвященного поиску антикризисной стратегии для России и Казахстана. В кулуарах мероприятия мы побеседовали с участником экспертной дискуссии, известным казахстанским экономистом и общественным деятелем Петром СВОИКОМ.

Западные санкции – лучший стимул для создания внутреннего евразийского кредита

- Петр Владимирович, ваши многочисленные публицистические статьи в казахстанских СМИ посвящены проблеме реформирования казахстанской валютно-финансовой системы, необходимости дедолларизации экономики. Может ли перезагрузка финансовых систем стран ЕАЭС стать способом оздоровления национальных экономик и выхода из кризиса?

- Как ни парадоксально, ЕАЭС – это, прежде всего, политическое объединение, а никакое не экономическое. С начала 2010-х годов, со времени создания Таможенного союза, ЕАЭС стал сильнейшим катализатором политических процессов. И российско-украинский кризис, и санкции, и резкое понижение цен на нефть, и крутое пике российского рубля, а вслед за ним и казахстанского тенге – это политические последствия создания ЕАЭС. А вот экономического содержания в ЕАЭС почти нет: мы всего лишь упразднили таможенные границы, которые и ранее не играли существенную роль, поскольку ставки пошлин были нулевые. Остальные параметры экономики пока не согласованы, что естественно, поскольку в отсутствии наднациональных органов ничего согласовать нельзя в принципе. К примеру, очевидны различия и противоречия в фискальных политиках стран-членов ЕАЭС. Взять, скажем, российский и казахстанский бензин: структура цены начиная с налогов у них совершенно различная, а рынок-то один. В этих условиях функции таможенников берут на себя и фитосанитарные органы, и ветеринарные лаборатории, и технические инспекции. Однако среди множества несогласованных политик на первый план выходит политика инвестиционная. Сегодня ни в России, ни в Казахстане нет базовых внутренних инвестиций, почти все берется с внешних рынков. А что делает «товарищ Трамп»? Он активно разрушает международный рынок заимствования, из которого ЕАЭС пока еще получает инвестиции. В этом контексте западные санкции являются лучшим стимулом для создания внутреннего евразийского кредита и развития инвестиционного потенциала ЕАЭС. Вот на Россию санкции уже наложены – и она, на мой взгляд, счастливым образом смогла вывести из-под внешнего финансирования оборонку и сельское хозяйство и создать механизмы внутреннего финансирования для этих отраслей – правда, пока эти механизмы не институализированы. В отношении Казахстана санкций нет, и пока мы уповаем на китайские инвестиции.

Внешний характер инвестиций «душит» несырьевой экспорт

Как в настоящий момент построен финансовый рынок в наших странах?

Он полностью зависим от внешних источников, которые поступают в нашу экономику посредством трех потоков. Первый – это конвертация экспортной валютной выручки. Соответственно, экспортеры в местных банках практически не нуждаются, ну разве что для ведения своих счетов. Второе – те же экспортеры, которые, как правило, являются местными дочками транснациональных компаний, занимают деньги у своих головных офисов. Это и кредитование, и инвестиции, и прочее. Причем, все эти заимствования проходят как внешний долг страны. Отмечу, что его обслуживание настолько дорого, что мы уже отдали гораздо больше, чем заняли. И только на третьем месте находятся внешние заимствования местных банков. При этом местная банковская система своего кредита не создает в принципе. Ей отведена роль дистрибьютора внешнего финансирования. Это объясняет повышенную ставку кредитования – ведь и деньги надо отдать, и самим прибыль получить. И что очень важно – вся эта система может работать просто великолепно и без каких-либо проблем. Она абсолютно встроена в мировую систему разделения труда. Во-первых, она поощряет сырьевой экспорт в наших странах – как казахстанский, так и российский. Во-вторых, у сырьевых экспортеров при бесперебойной работе этой системы не вожникает никаких проблем с финансированием. Однако если мы хотим развивать несырьевой экспорт, нам надо создавать принципиально иные институты финансирования, ориентированные на внутренние инвестиции и кредиты, и желательно, чтобы это были единые для стран ЕАЭС институты. Поскольку внешний рынок – и не из-за какого-то своего злодейского, целенаправленного разрушительного умысла, а из-за рыночных прагматичных соображений – поощряет в наших странах только расширение сырьевого экспорта и «душит» все остальное. «Все остальное» можно финансировать только из бюджета, но никак не посредством рыночного финансирования. Развитие несырьевых направлений экономик наших стран – сродни движению против течения. Таким образом, задача – создание системы внутреннего, дешевого, доступного и длинного кредитования - очевидна, однако пока еще не реализована на практике, потому что «жареный петух пока не клюнул».

В МФЦА неоткуда взяться финансовым потокам

- Может ли сыграть ключевую роль в создании внутреннего евразийского кредита Международный финансовый центр «Астана»?

- Откровенно говоря, я испытываю скепсис относительно перспектив МФЦА. Хотя бы потому, что в настоящий момент непонятно, чем будет «банковать» финансовый центр. В распределении каких потоков он будет участвовать? Взять, к примеру, аналог МФЦА в Дубае. С чем связано его процветание? С тем, что в Дубай осуществляется инвестирование – в жилую и коммерческую недвижимость, в землю и т.д. Это создает финансовые потоки из-за рубежа – в том числе из постсоветского пространства. Например, казахстанцы занимают не последнее место среди инвесторов в экономику ОАЭ. У Шанхайской биржи несколько друга специализация. Но суть всех финансовых центров одна – каждый из этих финансовых институтов представляет собой перекресток, своеобразный Караван-сарай, на котором встречаются товары, интересы экономических субъектов, финансовые потоки и обороты.

Какие же товары и потоки идут через Астану?

В России, по крайней мере, у экспортеров есть обязательство регистрировать сделки в российских банках. Таким образом, экспортная выручка поступает в российскую финансовую систему. В Казахстане крупнейшие экспортеры добывающей отрасли – как я уже выше упомянул – это дочки транснациональных компаний. Свои сделки они совершают за пределами Казахстана, практически вне налоговой системы страны и статистического учета.

Какие финансовые потоки в этих условиях могут быть в МФЦА?

Отвечу, что, пожалуй, никаких. Национального кредита нет в принципе – Национальный банк Казахстана осуществляет эмиссию почти исключительно путем обмена, скупая или продавая избыток валюты. Тенге в этих условиях – это «казахский доллар». Товарной биржи нет, биржа ценных бумаг очень мала. Мне очень хотелось бы, чтобы МФЦА достиг успеха. Однако в настоящий момент я не могу назвать ни одной позиции, на которой центр мог бы строить свою деятельность.

«Ключи от кризиса» еще в 2009 году предложил президент Казахстана

- Раз уж речь идет о дедолларизации пространства ЕАЭС, создании внутреннего национального, а еще лучше наднационального евразийского кредита, то каковы, на ваш взгляд, перспективы создания единого валютного рынка на базе ЕАЭС, запуск которого запланирован на 2025-й год, и введения единой валюты, так называемого «алтына»? - Вопрос дедолларизации, действительно, актуален – и для России, находящейся под санкциями, и для неподсанкционного Казахстана. Отвечая на вопрос, когда же заработает единый валютный рынок, я сошлюсь на президента Казахстана, который еще 2009 году опубликовал в «Российской газете» статью «Ключи от кризиса», в которой казахстанский лидер отметил, что мировая долларовая система построена на неправовой, несправедливой и недемократической основе, способной лишь множить свои проблемы. Нурсултан Абишевич предложил перейти к другой, более справедливой валютной системе, согласованной государствами-участниками, которые и распределяли бы между собой эмиссионные квоты. С тех пор, на мой взгляд, правота президента Казахстана многократно была подтверждена – нынешняя ситуация только актуализировала постановку вопроса, предложенную Нурсултаном Назарбаевым. Причем если во всем мире такую новую валютную систему создать, скорее всего, не удастся, поскольку интересы лидеров государств слишком противоречивы, то в рамках ЕАЭС это вполне реалистично. Президент Казахстана не раз – кстати, и до подписания договора об ЕАЭС – говорил о необходимости общей валюты. Есть даже ее условное название «алтын», определено место расположения Евразийского банка - Алматы. Да, существует множество препятствий для введения общей валюты – в том числе незаинтересованность в этом процессе национальных компрадорских элит стран-членов ЕАЭС. Однако я считаю, что чем быстрее мы перейдем к этому шагу, тем быстрее начнется процесс роста в рамках ЕАЭС. Так или иначе кризисная ситуация подстегивает страны ЕАЭС к созданию валютного союза – и полагаю, это случится раньше установленного срока, то есть до 2025 года.

Источник ia-centr.ru