The Vanguard Group: "ноев ковчег" фондового рынка

Это вторая, после BlackRock, корпорация в мире, которая достигла таких величин и стоимости активов под управлением за всю новейшую историю финансов - пишет журнал Газпром.

По состоянию на декабрь 2017 г. компания занимала второе место в мире по объему активов, находящихся под управлением (около $4,7 трлн), и второе место по объему активов ($902 млрд), сосредоточенных в управляемых компанией биржевых инвестиционных фондах (Exchange Traded Fund – ETF). Компания декларирует, что более 20 млн институциональных и индивидуальных инвесторов являются ее клиентами, инвестировав средства примерно в 180 американских и 208 международных фондов, находящихся под управлением Vanguard.

В целом доля компании на рынке управления активами США составляла на декабрь 2017 г. примерно 25% (от $18,75 трлн) – невиданный до сих пор показатель, указывающий на чрезвычайную концентрацию капиталов в рамках одной операционной структуры. За 2015–2017 гг. активы под управлением Vanguard выросли сразу на 38%. Агентство Bloomberg в декабре 2017 г. сделало прогноз, что к 2025 г. Vanguard прочно займет первое место по объему активов под управлением ($16 трлн), сместив на второе место нынешнего лидера BlackRock ($5,5 трлн в 2017 г., $10 трлн в 2025 г. по прогнозу).

Аналитики Bloomberg предлагают уже сейчас задуматься – превратятся ли Vanguard (и BlackRock) в "дуополию" на рынке управления активами в США, стоимость активов под управлением которых будет соразмерна или даже превзойдет ВВП США и для которой каждый хедж-фонд, каждый пенсионер и даже правительство станут клиентами.

Исследованием экономистов Банка международных расчетов - БМР (Швейцария, Базель) - установлено, что в 2017 г. пассивные фонды владели 43% акций компаний США в сегменте взаимных фондов США (этот сегмент составляет более 30% фондового рынка США). Для сравнения, в 2005 г. эта доля составляла всего 16%, что хорошо показывает, в какую сторону смещались предпочтения инвесторов на рынке акций в США в эпоху "длительного застоя", отсчет которого начинают с 2009 г.

Что же сделало обычный индексный фонд таким гигантом? Как это изменит фондовый рынок и структуру управления активами?

В ожидании попутного ветра
Компания The Vanguard Group Inc. была основана в 1975 г. по случайному стечению ряда обстоятельств. Занимая пост вице-президента инвестиционной компании Wellington Management Company, финансист средней руки Джон Богл провел в 1974 г. неудачное корпоративное слияние, которое привело к его увольнению с должности в правлении компании. Ему удалось сохранить связи с руководством Wellington и убедить поддержать его новый проект.

Новый фонд Джон Богл назвал в честь 74-пушечного линкора Vanguard, капитаном которого стал в 1798 г. будущий командующий британским флотом Горацио Нельсон. Именно на этом корабле Нельсон прославился разгромом французского флота в битве у мыса Абукир. Богла вдохновила эта военно-морская операция, аналог которой он захотел провернуть в финансах, даже несмотря на то, что у корабля оказался совсем не выдающийся конец: всего через 14 лет после триумфа он был переоборудован в плавучую тюрьму и перед окончательной разборкой – в склад для пороха.

В 1975 г. было получено одобрение Комиссии по ценным бумагам и биржам (США) (SEC) на формирование инвестиционной компании The Vanguard Group Inc. путем слияния 11 отдельных фондов, ранее управлявшихся компанией Wellington Management Company. Основанием для объединения фондов под общей крышей было заявлено снижение административных и иных расходов на ведение деятельности. Новая компания заключила от имени фондов договор с Wellington Management Company на оказание консультативных и брокерских услуг.

Общий объем активов под управлением Vanguard в 1977 г. оценивался всего в $1,8 млрд. Оперативное управление фондами осуществлялось сотрудниками The Vanguard Group Inc. Договорные условия между фондами и The Vanguard Group Inc. наделяют управляющую компанию широчайшими полномочиями по оперативному и стратегическому управлению активами и денежными средствами, при этом избегая обременительных требований по отчетности и раскрытию информации.

Инвестиционная политика Vanguard на момент создания принципиально отличалась от принятой тогда на рынке. Руководство Wellington требовало избегать рискованных операций, и Джон Богл решил применить стратегию "пассивного инвестирования", приняв за экономическое обоснование преимуществ этого метода исследования Поля Самуэльсона и Юджина Фама. Vanguard впервые вывел на инвестиционный рынок индексный фонд, активы которого были привязаны к показателям индекса S&P 500. Идея инвестиционной деятельности Vanguard была проще некуда – приобретать акции 500 крупнейших компаний США (индекс S&P 500) в долях, пропорциональных их доле от общего объема, с последующей периодичной корректировкой с учетом изменения относительной доли компании от общей капитализации индекса.

Сама по себе идея "идти вслед по течению" рынка на тот момент могла показаться провальной. На рынке доминировали брокеры, которые пытались дорого продать клиентам свое умение прогнозировать будущие повороты и спады фондового рынка. И действительно, компания в период 1970-х – конца 1980-х гг. могла заинтересовать только тех клиентов, которым были не по душе рискованные ставки, как в казино, и американские горки взлетов и потерь в цене ценных бумаг. Но Богл терпеливо ждал попутного ветра.

Джон Богл

В годы руководства Д. Богла (1975–1996) динамика роста компании была незначительной, идеология инвестирования в соответствии с индексами не вдохновляла инвесторов, сама концепция получила определение "глупости Богла". Тем не менее он настойчиво проводил политику инвестирования только в индексные фонды и с минимальными издержками. Не исключено, что он знал, когда и куда подуют попутные ветры. Известно, что дружеские отношения связывают Д. Богла с Полем Волкером, известным американским экономистом, занимавшим, в частности, посты председателя правления ФРС (1979–1987 гг.) и председателя Консультативного совета по экономическому восстановлению при президенте США (2009–2012 гг.). В частности, П. Волкер публично поддерживал распространяемую Боглом концепцию инвестирования.

Принятие концепции индексного фонда инвесторами в 1990-е гг. по времени совпало с отходом Д. Богла от руководства. Непосредственной причиной ухода стали проблемы со здоровьем (операция по пересадке сердца). После операции здоровье Д. Богла восстановилось, и он до сих пор участвует в деятельности компании, но на позиции главы независимого информационно-аналитического центра. Пропаганда идей пассивного инвестирования, общий отраслевой поворот к этому методу и уверенный рост американских фондовых рынков с 1990 по 2000 гг. привели к росту объемов активов фондов Vanguard.

Попутные ветры
Событием, которое вывело Vanguard в группу флагманов фондового рынка, стал кризис 2007–2008 гг. и его последствия. К осени 2007 г. банки реализовали на рынке неустановленный объем CDO (до $6 трлн), которые были сконструированы из набора ипотечных бумаг разного качества и деривативов, нацеленных на рост рынка недвижимости. Из опубликованных впоследствии отчетов и материалов расследований по действиям таких банков, как JP Morgan Chase & Co., Goldman Sachs и Morgan Stanley, известно, что банки продавали инвесторам транши деривативов, но при этом сами вели игру на понижение, делая ставку на падение рынка недвижимости.

В пик кризиса 2008 г., стремительно приобретавшего глобальный характер, антикризисная команда, составленная из членов правительства США и Федеральной резервной системы, приняла решение увеличить денежную массу, в том числе путем скрытой, а затем и открытой эмиссии. Команда ФРС в свою очередь снизила до значений 0–0,25% ставку по федеральным фондам (2008–2015 гг.), что стало пределом классической стимулирующей монетарной политики. Путем масштабной долларовой эмиссии ФРС приступила к скупке "токсичных активов", хранившихся на балансах американских банковских учреждений. Эта политика получила название "количественное смягчение". Заявленной целью политики было обеспечение роста денежной массы, для того чтобы банки могли расширить кредитование для оживления экономики.

Менее афишируемым являлось то, что ФРС приступила к масштабному спасению банковского сектора от проблем с "токсичными активами" путем их скупки и перевода на свой баланс. Резкое увеличение денежной массы не сопровождалось значительной инфляцией (от 1,5% до 3% в год в 2008–2014 гг.), так как большая часть прироста денежной массы была направлена на рынки ценных бумаг, биржевых товаров (сырьевые и иные товары), была выведена за границы США как инвестиции или как средство для оплаты нарастающего внешнеторгового дефицита.

С 2008 по 2015 гг. произошла глубокая трансформация ФРС. С января 2007 г. по март 2015 г. ее консолидированные активы увеличились с $832 млрд до $4,5 трлн, то есть в 5,4 раза. Столь впечатляющие темпы роста баланса ФРС связаны с масштабными закупками государственных долговых обязательств США (денежной эмиссией), но кроме них в активы ФРС переместились "токсичные активы" банков – ипотечные ценные бумаги, которые выкупались ФРС по нерыночной (завышенной) стоимости. От мировой и даже американской общественности все этапы данной трансформации долгое время скрывались, порождая целую волну конспирологических теорий и слухов. Реальность же была куда более драматичной. Общий объем эмиссии денежных средств, направленных на спасение банковской и финансовой системы в целом в период 2008–2011 гг., достиг астрономических $16,115 трлн.

Следует признать, что энергичные действия ФРС предотвратили серию крупных банкротств, которые могли бы привести рынок к глубокому падению, результаты которого были бы куда более разрушительны. Но заливание экономики деньгами не позволило провести глубокую реформу финансовой системы, законсервировав ее и тем самым сохранив риски, которые уже поставили систему на грань катастрофы. События 2007–2008 гг. привели не только к выбросу на фондовый рынок огромной денежной ликвидности, но и к распространению в широких кругах инвесторов идей консервативного инвестирования. Вложения в ценные бумаги с помощью высокооплачиваемых инвестиционных компаний, консультантов и аналитиков в целом себя дискредитировали. Так, например, хедж-фонды, действия которых стали объектом критики и усиленного контроля после 2008 г., заметно утратили свою привлекательность. Их темпы роста значительно отставали от темпов роста биржевых инвестиционных фондов (ETF).

При этом после ипотечной катастрофы и свертывания деятельности банков по привлечению вкладов инвестирование в фондовый рынок осталось единственной возможностью увеличения собственных капиталов для частных лиц, а также способом формирования пенсионных накоплений. В новых условиях фонды Vanguard, которые осуществляют инвестиции не в сомнительные деривативы или стартапы, а в ценные бумаги сотен и тысяч американских компаний в зависимости от специализации каждого конкретного фонда группы, оказались вне конкуренции. Это произошло в тот момент, когда денежная ликвидность лавинообразно стала наполнять фондовый рынок.

Технологической основой для ведения операционной деятельности стало широкое применение компьютерных технологий, без которых было бы невозможно отслеживание и корректировка пакетов ценных бумаг в зависимости от их относительной доли в индексе. Vanguard сделал ставку на технологии высокочастотной торговли. В своем чистом виде данная технология не выглядит применимой к деятельности индексных фондов, которые принципиально не занимаются ситуативными операциями с ценными бумагами в течение торгового дня, а производят перебалансировку своих пакетов по определенному графику. Высокочастотная торговля позволяет Vanguard последовательно снижать тарифы на услуги по размещению инвестиций. Эта политика соответствует многолетней традиции компании по позиционированию себя как инвестиционного "лоукостера".

По состоянию на 2018 г. среднее отношение расходов фондов к стоимости всех активов у Vanguard составляет 0,11%. В то же время в управлении инвестициями в США, особенно в части активных фондов, типичными являются более высокие значения, 0,2–0,8%. Это значит, что на каждую $1 тыс. инвестиций управляющая компания взимает с инвестора от $2 до $8. Эти платежи не зависят от успехов компании по вложению средств, при благоприятном расходе они вычитаются из дохода инвестора, а при неблагоприятном развитии могут взиматься из объема инвестированных средств. Фонды Vanguard относятся к одним из самых "дешевых" для инвестора решений. Например, по 13 пассивным фондам Vanguard объем платежей инвесторов установлен в размере не более 0,1%, а для отдельных фондов – 0,05%, то есть от $0,5 до $1 за $1 тыс. инвестиций.

В отличие от публичной компании BlackRock или частной компании Fidelity (FMR LLC) в структуре платежей инвесторов фондов Vanguard отсутствует доля дохода владельцев компании (совладельцами компании являются сами фонды Vanguard).

Побочным следствием такой политики для сферы инвестиционной деятельности является удар по "среднему классу" биржевых и фондовых менеджеров, консультантов, аналитиков, экспертов и обслуживающего персонала, так как инвестирование в индексы требует меньшего объема работы по маркетингу, формированию и поддержанию фондов. Минимальный размер доходов управляющей компании, фактически обеспечивающий только расходы на ведение бизнес-деятельности, сокращает и выплаты налогов в бюджеты штатов и федеральный бюджет США, что уже вызвало волну судебных процессов в штатах.

Скрытый тандем
Среди активов под управлением Vanguard в S&P 500 особое место занимает банк PNC Financial Services Group. Крупнейшие институциональные владельцы этой финансовой корпорации – Wellington Management Company (7,31%) и Vanguard Group (6,97%). Вместе они контролируют 14,28% акций банка, при этом оставаясь незамеченными для регулятора (ФРС), так как доля каждого участника меньше 10% (с превышения этого порога на инвестора могут распространяться положения Bank Holding Company Act). Между этими компаниями существуют особые отношения – Vanguard Group была создана при помощи Wellington Management в 1975 г., и с тех пор эти компании сохраняют самую тесную связь. Объем активов под управлением Wellington составляет около $1 трлн, эта компания считается одним из лидеров в части активного управления инвестициями. Существенную часть ее бизнеса составляет управление активными фондами Vanguard.

PNC владеет долей в 21,42% акций крупнейшего инвестиционного фонда США BlackRock Inc. Другими крупными институциональными владельцами являются Vanguard Group (5,34%) и Wellington Management Company (3,75%). Вместе они владеют 30,51% капитала BlackRock, и это указывает на то, что BlackRock находится под перекрестным контролем PNC, Vanguard и Wellington.

BlackRock не только занимает первое в США и мире место по объему управляемых активов. По своей концепции компания формировалась как противоположность Vanguard, поставив в основу своего развития мощную систему управления рисками. Около 53% всех активов под управлением BlackRock приходится на акции. Среди популярных инвестиционных товаров BlackRock – семейство ETF-фондов iShares. Основная деятельность компании заключается в оказании услуг по инвестированию средств институциональных инвесторов (пенсионные фонды, суверенные фонды, страховые компании, корпоративные фонды и пр.).

Однако уникальное положение BlackRock обеспечивает разработанная компанией компьютерная система торговли, риск-менеджмента и мониторинга на рынке ценных бумаг Aladdin (Asset, Liability, Debt and Derivative Investment Network). По данным на декабрь 2017 г., Aladdin использовали около 200 финансовых компаний, 25 тыс. профессиональных пользователей, а объем отслеживаемых ею финансовых активов составлял $18 трлн.

Aladdin обеспечила BlackRock партнерство с Казначейством США для оценки остаточной стоимости так называемых "токсичных" активов – ипотечных ценных бумаг и производных финансовых инструментов (деривативов), падение стоимости которых привело к коллапсу ядра банковского сектора США в 2007–2008 гг. Высокое доверие, оказанное компании, способствовало дальнейшему распространению деятельности BlackRock в качестве эксперта-консультанта по оценке рисков на рынке ценных бумаг.

Таким образом, существует тесная связь между компаниями инвестиционной группы в составе Vanguard, BlackRock и Wellington Management, причем каждая из этих компаний признается лидером в каком-либо аспекте инвестирования (пассивное инвестирование с низким порогом входа и низкими расходами инвестора, активное инвестирование и управление рисками). Общие активы "тройки" на декабрь 2017 г. – около $11 трлн, что сопоставимо с ВВП США в 2017 г. (около $19,4 трлн). Это уже не простое сложение трех независимых структур, а коалиция, связанная особыми отношениями.

Подушка безопасности
Принципиальный характер носит стратегия владения фондами Vanguard ценными бумагами. С самого момента создания подчеркивалось, что фонды осуществляют только долгосрочные вложения и не реагируют на текущие изменения капитализации тех компаний, которые присутствуют в отслеживаемых фондами индексах, осуществляя перебалансировку с различной периодичностью, но обычно не чаще чем раз в месяц или реже.

Данная идея настойчиво и в течение десятилетий внедряется в сознание инвесторов, которые постепенно свыкаются с мыслью, что колебания капитализации фондового рынка не должны служить немедленным поводом для вывода инвестиций. Вместо попыток искать факторы грядущего обвала и пытаться вывести свои инвестиции из-под удара, что само по себе и есть провокация кризиса, на индексные фонды возложена задача не реагировать на всякого рода флуктуации, то есть не дать рынку просесть ни под каким предлогом.

Серьезные проблемы с отдельными компаниями не должны спровоцировать панику, так как крупнейшие держатели пакетов акций проводят политику отложенной реакции на текущие события.

Необходимость удержания контроля над фондовым рынком – ключевой фактор национальной безопасности США. Именно фондовый рынок в целом (а не отдельные компании) стал местом концентрации накоплений граждан, а также пенсионных фондов. Его падение немедленно приведет к значительному ухудшению финансового положения широких слоев американского общества в форме сгорания многолетних инвестиций. За этим последует кризис доверия общества к экономическим и политическим институтам, что грозит тяжелейшими последствиями для государства в целом. Принципиально важным является то, что только при условии роста фондовых рынков обеспечивается функционирование пенсионной системы США. Обвал или затяжное падение рынка ценных бумаг разрушат пенсионную систему.

Нижеуказанная таблица содержит данные о пяти крупнейших индексных фондах Vanguard, в которых размещена примерно 1/3 от всех активов под управлением ($1,78 трлн) по состоянию на начало 2018 г.

Структура списка компаний S&P 500 c учетом распределения по отраслям указывает на сложившееся приоритеты. Для анализа использованы данные по 213 крупнейшим компаниям, общая капитализация которых составляла около 80% от общей капитализации на 31 декабря 2015 г.

Таким образом, инвестиции через фонды Vanguard концентрируются в следующих секторах: информационные технологии, финансы, здравоохранение, торговля и производство потребительских товаров. Такое распределение инвестиций отражает состояние и вектор развития американской экономики – дискриминацию тяжелой промышленности.

Корпоративный полицейский
Роль, которую готовят для Vanguard, столь значительна, что налоговые претензии штатов, регулирующих и фискальных органов не способны подорвать положение фонда: это не только якорь фондового рынка, но реформаторский авангард американского корпоративного управления.

Реальные рычаги влияния на управление компаниями возникают при пересечении определенного порога владения их акциями. По состоянию на конец 2017 г. доли акций компаний S&P 500 во владении фондами Vanguard не только пересекли порог в 5%, но уже приближаются к 10%. Это наделяет Vanguard широкими правами влиять на корпоративную политику (созыв внеочередных собраний акционеров, внесение предложений на рассмотрение собранием, участие в работе ежегодного собрания акционеров, доступ к корпоративной документации, назначение членов совета директоров и др.). В то же время Vanguard декларирует политику отказа от попыток получения контролирующих (блокирующих) пакетов акций в применении к финансовым корпорациям, связанным с ФРС.

Кембриджские исследователи Жан Фихтнер, Эелке Химскерк и Хавьер Гарсия-Бернардо в своем исследовании "Скрытая власть большой тройки? Пассивные индексные фонды, перегруппировка корпоративного владения и новый финансовый риск" провели анализ того, какое место на рынке акций США занимают активы "большой тройки" пассивных фондов, к которой они отнесли Vanguard, BlackRock и State Street Corporation.

На расширенной выборке акционерных компаний США за 2015 г. исследователи установили, что в 1662 крупных компаниях, рыночная капитализация которых составляла $17 трлн (примерно 68% от общей капитализации акций США – $25,07 трлн), "большая тройка" в сумме являлась крупнейшим "коллективным держателем", средняя доля владения составляла 17,6%. В более узкой выборке из рейтинга S&P 500 "большая тройка" являлась крупнейшим акционером в 438 из 500 компаний. С учетом того что рост активов под управлением "большой тройки" за 2015–2017 гг. опережал рост капитализации рынка акций США (28%), мы делаем заключение, что средняя доля "большой тройки" приближается к 20% и выше.

Особые связи
Согласно положениям принятого в 2010 г. закона о реформировании Уолл-стрит и защите потребителей Додда – Франка акционеры, которые владеют более чем 5% акций в течение пяти лет, имеют право вносить свои предложения по номинации членов советов директоров без согласования с топ-менеджментом. Это положение далее было скорректировано Комиссией по ценным бумагам и биржам (США), которая позволила в отдельных случаях пользоваться этим правом акционерам с долей в 3% и сроком владения более трех лет. Руководство ФРС публично одобрило положения закона. Именно 2015 г. стал тем годом, когда пассивные инвестфонды реально получили право на номинацию директоров. Так, количество поступивших от них предложений по голосованиям акционеров в 2015 г. по сравнению с 2014 г. выросло на 400% (около 100 против 17). По мнению экспертов, корпоративный мир США вступает в период "революции" в отношениях между акционерами, советами директоров и менеджментом.

Жан Фихтнер и его коллеги провели моделирование по владению акциями 3,9 тыс. крупнейших акционерных компаний США (по данным базы Orbis – Bureau van Dijk). Их анализ показал, что по степени концентрации активов группа из 3–4 инвестиционных компаний (Vanguard, BlackRock, State Street, Wellington) подобна той, которая уже один раз наблюдалась в американской экономике – в конце XIX в. В те времена в центре системы стояли банки Дж. П. Моргана и Джона Рокфеллера, во второй декаде XXI в. их сменили головные компании инвестиционных фондов.

В 2014 г. ФРС утвердила комплекс мер по применению положений закона Додда – Франка в финансовой сфере США. Положения о независимых директорах и в целом стратегия "улучшения качества корпоративного управления" активно продвигаются ФРС для применения к деятельности подотчетных банковских и финансовых корпораций. Принципиальным требованием к корпоративному управлению для финансовых организаций, подотчетных ФРС, является создание в рамках совета директоров комитета по управлению рисками, который должен возглавляться независимым директором. ФРС устанавливает относительно строгие требования к квалификации и реальной независимости такого директора от менеджмента компании.

С целью реализации этой комплексной стратегии началось масштабное расширение сотрудничества между инвестиционными фондами. В феврале 2016 г. руководители JP Morgan Chase, Berkshire Hathaway, BlackRock, Fidelity, Vanguard и Capital Group провели закрытые встречи, на которых обсуждалась координация действий на фондовом рынке. Фонды продвигают идею перехода к долгосрочному планированию и постановке долгосрочных целей для компаний. Так, в настоящее время корпоративным стандартом является ежеквартальная отчетность, от показателей которой во многом зависит поведение ценных бумаг компании. Стратеги фондов полагают, что в ближайший период ежеквартальные отчеты могут оказывать негативное влияние на рынок, поэтому необходимо готовить общественность к тому, что оценку деятельности компании следует вести по выполнению долгосрочных планов. Так, руководитель BlackRock Лоуренс Финк прямо призвал руководителей крупнейших корпораций США перестать публиковать квартальные данные о доходах. Это должно, в его видении, помочь рынку сократить волатильность и отложить признание неудач на будущие периоды до лучших времен.

Vanguard Group все больше видоизменяется и отходит от того "пассивного" образа, который рисовался в 1970-х гг. Джону Боглу. Его связь с верхами денежно-финансовой системы США становится все более тесной и явной.

Повышенная доля владения фондами Vanguard акциями отдельных компаний может также указывать на то, что под управлением фонда оказались активы лиц, которые не хотели бы афишировать факт данного владения – в том числе блокирующими пакетами акций. Сама концепция пассивного инвестирования оказалась очень близка по духу принципам номинального владения. Фонд, таким образом, превращается в своего рода траст фондового рынка с целью номинального удержания крупных пакетов акций стратегических компаний в "пассивной" форме в интересах третьих лиц, не желающих выявления конфликта интересов или же притязаний тех, кто имеет право на данные акции по праву родства/наследства или при имплементации всякого рода судебных исков.

Система инвестиционных фондов широко используется как способ инвестирования для лиц, которым угрожает "конфликт интересов" (государственные деятели, чиновники). Так, бывший вице-президент США Дик Чейни и бывший президент США Барак Обама инвестировали личные средства через фонды Vanguard (начало сотрудничества относится к первой половине 2000-х гг.). Vanguard Group всегда заблаговременно осведомлена о рисках обвала акций тех или иных компаний в силу близости к эпицентру основных управленческих решений. Так, Vanguard и Goldman Sachs приняли решение снизить свое участие в пакете акций BP за несколько недель до катастрофического разлива нефти в Мексиканском заливе в 2010 г., обрушившего акции нефтяного гиганта, что указывает на инсайдерcкий характер транзакций.

Склад для пороха
Бурный рост Vanguard и связанных с группой фондов вызывает замешательство в среде идеологов laissez-faire капитализма. Для многих пассивное инвестирование по такому сценарию хуже марксизма, так как "коммунисты хотя бы делали попытки целенаправленного инвестирования через централизованное планирование".

Эти опасения не беспочвенны. Владение одним мегафондом акциями большого количества компаний, которые в рыночных условиях являются конкурентами, снижает общий уровень конкуренции в экономике, что в конечном итоге поощряет неэффективность и увеличивает стоимость товаров и услуг для потребителей. Такие последствия гиперконцентрации капиталов особенно ярко проявились в авиационной отрасли США, где в ходе исследований было убедительно доказано, что крупнейшие авиакомпании, находившиеся в собственности нескольких инвестфондов, координировали свою деятельность через распределение маршрутов и повышение цен на авиабилеты, тем самым увеличивая свои доходы. В теории данная практика применима и к фондам на широком рынке акций, что, учитывая нарастание количества данных о сотрудничестве между фондами, может работать так же, как и в пассажирской авиации. Фонды имеют возможность предлагать на голосованиях акционеров согласованные решения, а через наметившийся усиленный контроль над советами директоров – обеспечивать проведение согласованной политики.

Данная стратегия управления капиталами на фондовом рынке значительно отрывается от классической рыночной теории, согласно которой фондовый рынок является способом привлечения и разумного распределения капиталов для стимулирования развития экономики. Вместо того чтобы позволить совершиться коррекции и, вероятно, спровоцировать ликвидацию части корпораций через слияния и поглощения, ФРС, банки, инвестиционные фонды и правительство США склоняются к тому, чтобы любой ценой стабилизировать фондовый рынок, даже несмотря на то, что искажения от их вмешательства все больше увеличивают разрыв между реальным состоянием дел в экономике и виртуальным процветанием фондового рынка.

В 2017 г. в США началась разработка новой редакции национальной экономической политики, очертания которой мы видим в экономических и политических решениях администрации Дональда Трампа. Ее публичные принципы уже широко известны – "экономический национализм" и стимулирование американских предпринимателей через снижение налогов при сохранении высоких государственных расходов. Параллельно этому через финансовую систему в национальной экономике США прорастает нечто новое – финансовые гиганты, искусственно выращенные в результате системных действий ФРС и SEC, которые призваны жестко контролировать то, что изначально задумывалось как свободная стихия рынка. В США на наших глазах завершается формирование нового финансового капитализма с жестким каркасом централизованного планирования в духе стелс-социализма.

Подготовлено www.vestifinance.ru