29
Пт, март

Талгат Усенов: «Страховой рынок вряд ли постигнет судьба пенсионного»

Председатель правления СК «Альянс Полис» Талгат Усенов, недавно возглавивший компанию, намерен развивать добровольное страхование через привычное для рынка автострахование, а через год-полтора, после внедрения новой IT-платформы, – развивать розничный сегмент.

Он рассказал «Къ», почему не совсем корректно страховать ОС НС (обязательное страхование от несчастных случаев) в лайф-компаниях, и считает правильным при улучшении ситуации в КСЖ вернуть ОС НС в компании общего страхования. При этом собеседник допускает вероятность передачи медицинского страхования в КСЖ.

– Страховщики неплохо провели I квартал этого года. Первое, что бросается в глаза, – активы по сектору выросли, причем за счет ликвидных составляющих. С чем связано стремление страховщиков наращивать ликвидные активы? 

– Это обусловлено требованием регулятора, ведь ликвидные активы напрямую влияют на коэффициент маржи платежеспособности. На сегодняшний день этот коэффициент является надежным инструментом в работе как по прямому, так и по входящему перестрахованию. Сейчас, чтобы работать по входящему перестрахованию, необходимо иметь либо высокий рейтинг, либо хорошую маржу платежеспособности. При выполнении какого-либо из этих условий для контрагента перестрахование становится выгодным, так как не приходится делать дополнительное резервирование. В этом отношении компании сейчас стараются оптимизировать свой портфель, с тем чтобы объем ликвидных активов стал больше, как и маржа платежеспособности.

– Можно сказать, что наши страховые компании заинтересованы во входящем перестраховании?

– На сегодняшний день входящее перестрахование развивается, главным образом, внутри страны. Политика регулятора направлена на то, чтобы увеличить казахстанское содержание. Это привело к тому, что в отношении перестрахования были введены ограничения. Требования предъявляются либо к высокому рейтингу, либо к марже. Эти факторы повлияли на то, что перестрахование развивается именно внутри страны. И компании заинтересованы во входящем перестраховании, поскольку это увеличивает продажи.

– Сейчас готовится почва для единого страхового рынка Таможенного союза (ТС), и к 2015 году он должен заработать. Одним из преимуществ профучастники называли возможность перестраховываться в России, поскольку сейчас казахстанские страховщики перестраховываются на Западе, что дороже. Насколько, на Ваш взгляд, велика потребность «смены вектора» с европейского на ближнезарубежный?

– Несомненно, это даст какой-то импульс. Но пока вопросы находятся на стадии обсуждения между регуляторами и странами ТС. Действительно, к 2015 году предполагается открыть границы для работы страховых компаний в соседних странах. Однако это не делает вопрос о перестраховании решенным. Речь больше идет о прямом страховании: российские компании могут напрямую работать в РК, а наши компании могут работать у них. 

В отношении исходящего перестрахования вопрос открыт, хотя многие сходятся на том, что нелогично легализовать работу страховых компаний в соседних странах и при этом ставить ограничения по входящему перестрахованию. Как показывает статистика I квартала, доля перестрахования в Россию увеличилась. Если в прошлом году в I квартале эта доля составляла 7,8 %, то в этом году уже достигла 11,4%. И что интересно, доля казахстанского перестрахования внутри страны снизилась с 17,9% в прошлом году до 16,8% в текущем. Мы отмечаем большое количество обращений компаний друг к другу внутри страны (особенно с учетом ограничений, введенных в прошлом году).

– В то же время исходящее перестрахование в Великобританию значительно уменьшилось. Регулятор ранее настаивал на том, чтобы казахстанские страховщики удерживали больше рисков у себя. Насколько верна эта политика? По Вашему опыту, сколько рисков нужно оставлять в компании, а сколько – перестраховывать? Есть ли какое-нибудь пропорциональное соотношение?

– Розничные риски можно перестраховывать в меньшей степени и на портфельной основе. Например, автострахование. По одному автомобилю риск более или менее прогнозируем, и сумма страхования относительно понятна. Но если речь идет о катастрофических убытках, связанных с последствиями стихийных бедствий, таких как землетрясение или сель, множество объектов может быть «задето» одним событием. В этом отношении страховая компания и ее портфель могут пострадать. В подобных случаях необходимо иметь адекватную защиту от катастрофы, которая обеспечит стабильность портфеля. Так как этот вопрос законодательно не отрегулирован, многие компании решают его самостоятельно и приобретают такую защиту (перестрахование от катастрофических рисков. – «Къ»). В ближайшем будущем это предполагается ввести в законодательную базу, чтобы не подвергать компании рискам. Что касается других рисков, вопрос решается на факультативной основе, по необходимости. В случае с крупными объектами, связанными, например, с нефтедобычей или авиацией, необходимость перестрахования очевидна, так как задействованы очень большие суммы и рынок может просто не выдержать наступления страхового случая. Регулятор оставляет нам возможность работать с крупными западными компаниями, но выставляет ограничения по рейтингу для того, чтобы перестрахование было как можно более качественным. Отмечу, что международный рынок практически не рассматривает страхование финансовых убытков в связи с кризисом прошлых лет и текущей ситуацией. В большей степени такие риски остаются внутри страны и зачастую даже внутри финансовой группы. Имеет место элемент оптимизации финансовых потоков внутри группы: местами потоки направляют от других структур в страховую, чтобы поднять емкость и капитализацию последней. И это несмотря на то, что налогообложение страховых компаний переведено в общий режим.

– Как повлиял этот общий режим на страховщиков? Работать стало проще или наоборот?

– Вопрос спорный. Предполагалось, что перевод компаний в общий режим вызовет спад рынка, потому что доля оптимизационного страхования была «значительной» (это ощущения страховщиков в связи с отсутствием статистики). Тем не менее рынок, вопреки ожиданиям, показал рост (хотя в общий режим компании были переведены в начале прошлого года) и при этом прибыль не упала. Это говорит о том, что страховой рынок достаточно прочно встал на ноги и может расти дальше без налоговых поддержек.

– То есть в дальнейшем есть шансы превысить 9,2%-ный рост по активам?

– Да, активы растут, что, с свою очередь, связано с ростом премий. Он, на наш взгляд, будет продолжаться: в I квартале 2013 года он составил 41%. В первую очередь это связано с отраслью страхования жизни (в 2,3 раза); общее страхование выросло на 20% – примерно на столько же вырос рынок в 2012 году. Страхование жизни растет довольно агрессивно в связи с тем, что население пока может покупать пенсионные аннуитеты в КСЖ. Но сейчас готовится норматив (который будет подписан в ближайшие недели), накладывающий ограничения по этому виду страхования. До конца года будет введен мораторий на перевод пенсионных накоплений в аннуитетную компанию. Это связано, видимо, с объединением всех пенсионных фондов в единый фонд.

– ЕНПФ планируется создать к 1 июля. Для чего тогда нужен мораторий до конца года?

– Даже если 1 июля фонд начнет работать, многие вопросы еще не будут отрегулированы. Чтобы не позволить единому фонду потерять какие-то объемы, связанные с выводом средств, и таким образом закрепить результат, будет введен этот мораторий. На мой взгляд, неправильно, когда все накопления вкладчика могли быть переведены в аннуитетную компанию, по факту единовременной выплаты. Этим «пробелом» в законодательстве воспользовалось огромное количество вкладчиков. 

– Сектор страхования ответственности работодателя по несчастным случаям был передан в КСЖ от компаний общего страхования. Видите ли Вы положительный эффект от этого? 

– Страхование жизни и общее страхование по закону квалифицируются раздельно, это и общемировая практика. В 2012 году обязательное страхование ответственности работодателя передали в лайф-компании. На мой взгляд, это было сделано, чтобы поддержать их. И они действительно растут. По итогам 2012 года их доля составляет более 25%, хотя до западных компаний, с долей больше 50% рынка, нам еще далеко. К сожалению, в сборе премий лайф-компаний немалую часть занимает аннуитетное страхование и ответственность работодателя (ОС НС). При этом классическое страхование жизни в процентном соотношении намного ниже. В мировой практике страхование жизни в лайф-компаниях превышает 50% объемов. Поэтому казахстанским КСЖ еще многое предстоит сделать, и то, что регулятор их поддерживает, – несомненный положительный импульс. ОС НС – это рисковое страхование, где многое зависит от рисков на том или ином предприятии. В этом отношении подвергать рискам долгосрочные накопления страхователей в КСЖ не совсем правильно. Поэтому когда лайф-компании укрепят свои позиции, ответственность работодателя лучше вернуть в общее страхование. 

– Есть ли вероятность того, что передадут другие сегменты, например медицинское страхование?

– Это вполне логично. Все, что касается людей, могут страховать лайф-компании. Но, опять же, ОС НС и медицина – это рисковые виды страхования, с этим следует быть аккуратнее. В целом, когда повысится страховая культура и спрос потребителя на страхование жизни возрастет, лайф-компании будут способны двигаться самостоятельно.

– Есть ли какие-нибудь инструменты, позволяющие повышать уровень страховой культуры?

– Для развития сектора страхования жизни важно, чтобы у людей был к нему адекватный подход. Куда вкладывать сбережения – в депозит или в «лайф»? «Лайф» – своеобразная альтернатива банковского депозита. В таких компаниях тоже предусмотрены проценты – они меньше, чем в банке, однако здесь присутствует еще и рисковая составляющая. Если, не дай бог, со страхователем что-нибудь случится, наследники получают страховую выплату – сумму, оговоренную в договоре. Либо страхователь дожидается определенного срока и получает эту сумму с приростом. Политика страховых компаний и регулятора должна быть направлена на то, чтобы показать эту альтернативу потенциальным клиентам и объяснить выгоду: вы можете не только накапливать, но и защищать себя и свою семью.

– Для страховщиков медстрахование – не самый выгодный сегмент. Тем не менее все говорит о том, что этот сектор нужно развивать, в том числе принудительно...

– Медицинское страхование убыточно, хотя страховые компании работают в этом сегменте, потому что это своего рода «ключ» к корпоративному клиенту. Многие компании предоставляют своим сотрудникам медицинское страхование в качестве соцпакета для поддержания лояльности. Страховщики идут на этот риск, отчасти компенсируя убытки за счет других продуктов страхования, предоставляемых тем же клиентам. Некоторые компании даже работают в плюсе по медицинскому сегменту. Это позитивный тренд, свидетельствующий о том, что страховые компании становятся более избирательными и профессиональными в предоставлении продуктов и услуг и развивают собственную инфраструктуру в виде клиник, «ассистенса», call-центра. Обязательное страхование – неотрегулированная сфера. Должны им заниматься только частные компании или государство? Кто должен выплачивать страховые премии? Как они будут рассчитываться? Скорее всего, решение этого вопроса займет несколько лет. Печальный опыт уже был – фонд обязательного страхования, лопнувший десять лет назад. 

– Сейчас брокерский, пенсионный, банковский сегменты консолидируются. Есть ли основания для консолидации в страховом секторе? На примере таких проектов, как ЕСБД: насколько централизация выгодна для рынка?

– Я считаю, что аналогичная ситуация невозможна именно из-за конкуренции. Мы живем в условиях свободы выбора продуктов и услуг. В случае с пенсионными начислениями конкуренции как таковой не было, так как процент был фиксированный вне зависимости от фонда, а доходность по уровню ставки рефинансирования гарантировало государство. На рынке страхования конкуренция развита очень сильно, поэтому компании должны оттачивать навыки предоставления качественных услуг.

– Если говорить об автостраховании, много вопросов вызывает европротокол. Кто-то считает, что это упростит работу, что выплаты будут производиться быстрее. Где истина?

– Европротокол, на мой взгляд, нужен. Многие еще не понимают, что автострахование работает. Требования о предоставлении документов дорожной полиции, решения суда отпугивают людей от добровольного страхования. Обязательные виды страхования они воспринимают как налог. При возникновении страхового случая они стоят перед выбором: идти в страховую компанию и получать выплату через страховой механизм или решать вопрос на месте с виновной стороной. Многие склоняются к решению проблемы на месте. Если будет введен европротокол, то сумма будет выплачиваться без документов дорожной полиции, только по осмотру представителя страховой компании. Это упрочит доверие клиента к страховой компании. Проблема в том, что многие страховые компании еще не готовы перейти на этот механизм, так как для этого нужно иметь разветвленную инфраструктуру. Многие пошли по этому пути, но все требует времени. Ситуация усложняется тем, что территория РК большая и в некоторые точки нашей страны непросто направить представителя. В целом же, на мой взгляд, рынок уже готов к этому (российский рынок уже работает в этой системе). Как только система заработает, доверие клиента к рынку вырастет, и он начнет интенсивно развиваться.

– Многие контраргументом приводят территориальный фактор: если что-то произойдет на 300-м километре от Алматы, то звать комиссара – не лучшая идея. Что, если сделать европротокол для «двух столиц» – Астаны и Алматы – чтобы на них опробовать механизм? 

– Такого варианта не было. И, пожалуй, это будет неправильно – своего рода дискриминация сельской части населения. Здесь можно будет ориентироваться на новые технологии. С учетом возможностей Интернета европротокол может заработать, несмотря на проблему с территорией. И решать вопрос можно будет даже без выезда аварийного комиссара. Допустим, происходит страховой случай, участники ДТП делают фотографии и отправляют их страховым компаниям. Страховые компании на основании данных и протокола, составленного участниками, решают виновность или невиновность сторон и определяют, которая из них будет платить. Конечно, не исключен факт мошенничества. Но все данные о страховании заносятся в единую базу данных. То есть рынок готов к введению европротокола с учетом выплаты не очень больших сумм.

– Однако запись с видеорегистратора не всегда котируется при рассмотрении ДТП – зачастую сотрудники дорожной полиции предъявляют требования к сертификации рекордера, без которой запись не имеет юридической силы…

– Недействительной считается такая запись при судебном процессе, а в нашем случае речь идет о взаимном урегулировании убытков между сторонами. Знаете, в Европе даже не обязательно отправлять фотографию с места ДТП в страховую компанию. Там участники сами составляют протокол, определив кто прав, а кто виноват, и отправляют его в страховые компании. Дорожная полиция вызывается только в случае крупного материального ущерба или причинения вреда здоровью. В Казахстане тот же видеорегистратор – дополнительный инструмент для страховщиков, чтобы они могли правильно оценить ситуацию. В Европе многие случаи урегулируются даже без фотографии. 

Важным инструментом в таких случаях выступает система «Бонус-Малус». Виновник ДТП на следующий год заплатит за страховку большую сумму, чем прежде. Если клиент будет знать, что он может потерять свой бонус в тарифе при страховании, то он, возможно, не станет прибегать к мошенническим действиям. 

– Поговорим о добровольном страховании. Какие его виды активнее других выросли и почему?

– Поскольку я работаю в СК «Альянс Полис» не так давно, я заметил, что обязательное автострахование в компании занимает большую долю. И со своим приходом в компанию я намерен развивать добровольные виды страхования. Причем начать с того же автострахования, поскольку через этот сегмент проще «достучаться» до клиента. 

Другие виды добровольного страхования мы планируем развивать поэтапно: страхование имущества, страхование от несчастного случая. Но сначала нам еще предстоит наладить инфраструктуру для активного обслуживания этих сегментов. Без хорошей инфраструктуры, основанной на качественном IT-продукте, развивать добровольное страхование практически невозможно – ведь иначе доля административных расходов компании будет очень высока и, следовательно, премии для страхователей будут не очень привлекательными. 

– Получается, начать свою работу в компании Вы намерены с создания технологической базы для развития добровольного страхования?

– Уже ведется работа по созданию такой основы, ведется анализ, привлекаются квалифицированные специалисты, выстраивается стратегия работы, и в своем бизнес-плане мы видим, что через год-полтора мы будем готовы активно выйти на рынок с интересными розничными продуктами. А без соответствующей инфраструктуры мы пока не можем этого сделать. На текущий момент мы более активны в автостраховании и страховании корпоративных клиентов, а розничное страхование еще предстоит развивать. К тому же мы недавно получили рейтинг международного агентства Fitch на уровне «В» со стабильным прогнозом и рейтинг «А» от агентства «Экперт РА».

– Когда Вы работали в предыдущей СК («Сентрас Иншуранс». – «Къ»), компания под Вашим руководством выросла более чем в 20 раз. Какой ключевой опыт Вы бы хотели перенести на текущее Ваше место работы? 

– СК «Сентрас Иншуранс» является рыночной компанией в полном смысле этого слова: у нее не было в составе аффилированных крупных структур, как банки или промышленные корпорации. Тем не менее компания, где я прежде работал, выросла благодаря тому, что активно зашла в рынок с акцентом на розничное страхование. Более того, мы стремились поменять ситуацию с агентских продаж к прямому контакту со страхователем. На сегодняшний день некоторые компании активно используют агентские сети, чтобы привлечь большое количество клиентов. При этом большая часть премий уходит на агентское вознаграждение. Мы же хотели часть премий, которые обычно уходят на содержание агентов, переложить «в копилку» пострадавших при наступлении страховых случаев. Самое главное – то, что мы в свое время в приоритет поставили качественное урегулирование убытков. И такую философию я бы хотел видеть в СК «Альянс Полис». Нужно заниматься страхованием в его чистом виде, чтобы клиент при наступлении страхового случая был лишен необходимости ждать и «выпрашивать» свою выплату. 

– И все же Вы решили сделать ставку именно на розницу?

– Да, я считаю, что корпоративный сегмент более-менее охвачен и предложить что-то уникальное корпоративному клиенту не так-то просто. Розница – это «непаханое поле», где людям очень важно иметь возможность конструктивного диалога по урегулированию убытков, без доведения дела до суда. 

– Премии страховщиков с начала года росли быстрее выплат. Сохранится ли эта пропорция роста и дальше, по-вашему?

– Первый квартал 2013 года нельзя назвать показательным. Дело в том, что по итогу 2012 года премии выросли на 20%, а выплаты выросли больше – на 75%. Сейчас же, наоборот, есть опасения, не приведут ли к финансовым затруднениям увеличивающиеся страховые выплаты страховых компаний? Но хочу отметить, что этот тренд объективный, он содержит в себе и рост страховой культуры, когда люди чаще обращаются за выплатами по страховым случаям. И этот тренд будет продолжаться, но в итоге достигнет некоторого конечного показателя, когда страховые компании откажутся от принятия определенных классов рисков, которые приносят большие убытки компании. 

В Европе в некоторых странах комбинированная убыточность у страховых компаний в размере 95% считается нормальной, и у них остается только 5% плюс инвестдоход. В Казахстане, к счастью, комбинированная убыточность пока невысокая – в среднем 35% по рынку. Она учитывает все: в отличие от соотношения премий к выплатам. В первом случае учитываются все расходы компании, в том числе и административные, и делятся на сумму заработанных средств. Как видите, по этому показателю у нас пока запас большой (35% в Казахстане против 95% в западных странах), но со временем мы будем приближаться к европейским показателям. Конечно, стоит иметь в виду и разницу объемов страховых рынков: на Западе есть компании, которые собирают премий гораздо больше, чем весь казахстанский рынок. И для такой крупной компании остаток в 5% – очень хороший доход. 

– Спасибо за интервью.

 

Источник - Kursiv.kz