29
Пт, март

Стивен Кандарян: «Страховые компании начинают играть важную общественную роль»

В ближайшие годы рынок страхования жизни в России будет расти очень высокими темпами — не менее чем на 30% в год, прогнозирует президент компании MetLife Стивен Кандарян.

 

Стивен Кандарян, выходец из армянской семьи, родился в Коннектикуте и возглавлял Корпорацию обеспечения пенсионных выплат (Pension Benefit Guaranty Corporation) правительства США. Однако больше известен как человек и топ-менеджер, который не дал одной из крупнейших американских корпораций — страховщику MetLife — совершить ошибки наравне с другими финансовыми институтами в течение кризиса 2007-2009 гг. С апреля 2005 г., еще до назначения гендиректором компании, он начал проводить операции по укреплению инвестиционного портфеля страховщика: стал повышать эффективность управления рисками и реализовал портфель ипотечных бумаг MetLife в 2007 г., спрогнозировав пузырь на рынке жилья. 

По словам Кандаряна, сейчас развивающиеся рынки обеспечивают около 14% бизнеса MetLife, задача компании — к 2016 г. увеличить эту долю до 20%. В интервью «Ведомостям» Стивен Кандарян рассказывает, почему MetLife за $16 млрд купила бизнес по страхованию жизни у AIG (компанию Alico) и как это изменило бизнес MetLife, отчего он верит в значительный рост российского рынка страхования и какую роль в этом должны сыграть банки. 

— Прошло три года с тех пор, как компания MetLife приобрела Alico. Что изменилось в руководстве и структуре компании? Какое влияние оказала покупка Аlico на бизнес MetLife? 

— Приобретение Alico повлекло за собой трансформацию MetLife. До покупки [Alico] в ноябре 2010 г. бизнес MetLife был в большей степени ориентирован на внутренний американский рынок, на долю бизнеса за пределами США приходилось лишь около 12%. Теперь же эта доля составляет около 32%. Сейчас мы ведем операции более чем в 45 странах и реорганизуем бизнес по региональному признаку с учетом новых масштабов присутствия. Деятельность MetLife охватывает три направления: Америка (это США и вся Латинская Америка), Азия (включая Японию, которая сейчас — второй по величине рынок нашего присутствия) и регион EMEA (Европа, Ближний Восток и Африка). Мы организуем их деятельность на местах, и все подразделения следуют единому подходу MetLife к ведению бизнеса. Мы не просто зафиксировали свое присутствие на разных рынках, мы действительно одна глобальная компания. 

— Но что изменилось? Вы сокращали численность персонала, как, например, недавно в США? 

— В изменениях есть два аспекта. Прежде всего нужно определить оптимальную организационную структуру, затем сформировать под нее эффективную команду. Наша новая структура является действительно глобальной, все регионы и страны взаимосвязаны внутри единой MetLife. 

 Какие тенденции глобального рынка страхования жизни вы можете отметить? Что происходит на рынке? 

— Когда правительства по всему миру начинают ощущать финансовое давление и когда созданные ими системы социальной защиты для граждан испытывают трудности с финансированием, страховые компании, подобные MetLife, начинают играть очень важную общественную роль. Они предлагают людям возможность самостоятельно сформировать пенсионные накопления и обеспечить защиту для себя и своих родных. То есть мы можем предложить решения индивидуальной страховой защиты, сняв нагрузку с государства. 

 Что меняется на этом рынке? Растет ли он? 

— Да, он растет. В некоторых странах проникновение услуги страхования жизни очень низкое. Например, в России оно составляет лишь 0,1% ВВП. Это намного ниже, чем на других развивающихся рынках. В Польше, скажем, это соотношение примерно в 20 раз больше и составляет 2% ВВП. В развитых странах объем продаж продуктов страхования жизни может достигать 5% ВВП. У MetLife есть прекрасная возможность наращивать масштаб присутствия в России и на других развивающихся рынках — там по-прежнему наблюдается рост среднего класса, который является основным потребителем наших услуг. 

 Какая роль отводится России в списке приоритетов в глобальной стратегии MetLife? 

— Развивающимся рынкам отводится очень важное место в нашей стратегии, и Россия является одной из ключевых стран в этом сегменте. В следующем году исполнится 20 лет с тех пор, как мы начали работать в России. Компания пережила финансовый кризис 1998 г., мы продемонстрировали свою верность российскому рынку, продолжаем верить в него и хотим вместе с ним расти дальше. Развивающиеся рынки обеспечивают около 14% нашего бизнеса, и наша задача к 2016 г. увеличить эту долю до 20%. Мы должны концентрировать усилия для увеличения нашего бизнеса, в том числе и в России. Наши ожидания связаны также с предполагаемыми реформами [в России], включая и происходящую модернизацию пенсионной системы. Кстати, до прихода в MetLife у меня был хороший опыт работы именно в сфере государственного пенсионного обеспечения. 

— Какие задачи MetLife ставит перед менеджментом MetLife Alico в России? 

— Следовать нашей общей глобальной стратегии, развивать таланты, причем не только для российского, но и для других подразделений нашей компании. У нас есть правило — делиться талантливыми сотрудниками, чтобы люди могли двигаться внутри компании по разным странам, в которых мы работаем. В числе задач, которые ставятся перед менеджментом, — использовать технологии таким образом, чтобы развивать сервис для наших клиентов и делать бизнес максимально удобным для них. Мы хотим сделать бренд MetLife более узнаваемым в России. У нас есть партнерское соглашение с Большим театром, что очень важно для нас, и я надеюсь, что наше сотрудничество будет продолжаться в течение долгих лет. 

— Вы сотрудничаете с Большим театром под брендом MetLife Alico, под которым работаете в России? 

— Cо временем мы хотим везде перейти к бренду MetLife. В России это произойдет в 2014 г. Когда мы приобрели группу Alico, она работала на разных рынках под разными названиями. Мы заказали исследования того, как люди в каждой конкретной стране воспринимают тот или иной бренд. По итогам этого исследования на некоторых рынках мы приняли решение сразу перейти к бренду MetLife, который широко известен в ряде стран. На других рынках мы по-прежнему используем имя Alico или какие-то другие названия, которые использовались до покупки. Мы везде будем переходить к названию MetLife. Думаю, население земного шара становится более мобильным, люди больше путешествуют, а название MetLife действительно хорошо известно во многих частях мира — например, в США оно представлено и в телерекламе, и на небоскребах в Нью-Йорке. Этот бренд также широко известен в Мексике, Корее, Японии. 

— Компании с государственным участием традиционно превалируют на российском рынке, и лидеры в банковском секторе, такие как Сбербанк и ВТБ, объявили о своем интересе к рынку страхования жизни. Сбербанк даже создал кэптивную страховую компанию. Какие риски в такой ситуации вы предвидите для своего бизнеса в России? Видите ли вы риск в такой конкуренции для вашего бизнеса в России и других странах со значительной долей банков и компаний с госучастием? 

— MetLife — за здоровую конкуренцию. Думаю, потребители только выигрывают от этого. А в конечном счете это выгодно всему рынку, так как конкуренция подогревает спрос и делает услугу более популярной, а значит, востребованной. Рынок банковского страхования очень важен для нас. В России он дает нам около 40% нашего бизнеса, и это та сфера, которую мы планируем развивать в ближайшие годы. Сегодня у нас более 30 партнеров в банковском страховании, включая и те финансовые группы, где есть свои страховые компании. Тем не менее здесь мы успешно предлагаем не только ряд продуктов, включая и кредитное страхование жизни заемщика, но и эффективные технологии их дистрибуции. 

 Каких темпов роста вы ожидаете от рынка в следующем году? 

— Мы рассчитываем, что в ближайшие годы рынок страхования жизни в России будет расти не менее чем на 30% в год. В особенности с учетом низкого уровня проникновения. Около 55 млн российских граждан можно отнести к среднему классу, а наши услуги нацелены на средний класс. Мы ожидаем, что уровень проникновения будет существенно расти по мере того, как люди будут узнавать о преимуществах таких услуг, и мы будем объяснять им эти преимущества. 

 Доля кредитного страхования жизни в продуктовом портфеле MetLife Alico достаточно велика. Планируете ли вы в дальнейшем повышать ее? 

— Сегодня это существенная часть нашего бизнеса, мы планируем и дальше предлагать эту услугу. Тем не менее мы также ставим перед собой задачу иметь сбалансированный портфель в каждой стране, где работаем. Поэтому, продолжая продвигать кредитное страхование через партнеров, мы также стараемся наращивать объемы предложения других страховых услуг. 

— В мае вы уволили 2500 агентов в США. Планируете ли подобные меры в других странах? 

— После тщательного анализа мы решили сфокусироваться на поддержке тех людей, которые действительно продолжают активно работать. Те, кто остался после сокращения, — это наиболее продуктивные агенты MetLife. И они только выиграют от этого. В России мы растем, здесь у нас уже около 800 агентов, и мы планируем со временем увеличить их число. 

— Вы говорили о развитии талантов и перемещении сотрудников из одной страны в другую. Есть ли примеры, когда ваши российские менеджеры переезжали в другие страны? 

— Россия — быстро растущий рынок, поэтому мы прежде всего заинтересованы в том, чтобы лучшие российские специалисты были сосредоточены именно на развитии этого быстро растущего и перспективного рынка. Тем не менее у нас уже есть примеры, когда российские коллеги участвуют в развитии других рынков. В будущем, по мере роста нашей компании в России, число таких специалистов станет только расти, как это происходит на других рынках, где мы присутствуем. При этом мы не требуем у людей, чтобы они обязательно переезжали. При расширении зоны ответственности они могут оставаться в своей стране проживания. Просто живущие в глобальной экономике люди стремятся обогащать свои знания опытом других стран. Мы можем предоставить им такую возможность, и это одно из преимуществ MetLife как работодателя. 

— Американский рынок, где MetLife занимает лидирующие позиции, в последнее время подвергается катастрофическим рискам — таким, как недавний торнадо в Оклахоме. Как вы оцениваете их влияние на будущие результаты бизнеса MetLife?

— Только 6% бизнеса MetLife относится к страхованию имущества (автострахование, страхование жилища), в том числе и от природных катастроф. К тому же мы очень осторожны с точки зрения рисков, которые берем на себя в этом бизнесе. У нас есть ограничения по тому, как рассчитывать возможные убытки в регионах повышенной опасности. Например, прибрежная зона Соединенных Штатов Америки подвержена ураганам и бурям. Поэтому ограничение объема операций в таких регионах является эффективным инструментом управления такими рисками. 

— Недавно MetLife перевела свой бизнес из офшора в Соединенные Штаты. Что это дает и с чем связано? 

— Вы имеете в виду наше перестраховочное подразделение, которое находилось на Каймановых островах. Оно начало работать в 2001 г. С тех пор многие обстоятельства изменились. Этот бизнес вырос. Это подразделение занималось перестрахованием переменных аннуитетов (пенсий, размер выплат по которым привязан к доходности), которые предлагались в США. После финансового кризиса 2008 г. в Соединенных Штатах изменилось законодательство, которое касалось хеджирования рисков, связанных с этими продуктами. Изменения в регулировании сделали целесообразным перевод этого бизнеса в США. 

— Есть преимущества в том, что бизнес стал более прозрачным. Но каковы издержки? Сколько вы потеряете в финансовом выражении? 

— Мы ничего не потеряем. По мере того как мы будем инкорпорировать этот бизнес в американский, коэффициент достаточности капитала MetLife будет немного снижаться, но это несущественное снижение. К тому же нам будет проще привлекать дополнительное финансирование, потому что у нашей компании в США больше активов, чем у подразделения на Каймановых островах. 

— Но налоговая нагрузка возрастет? 

— Офшорная компания не использовалась для целей оптимизации налогообложения. Вопрос состоял в том, сколько капитала должно быть помещено в эту компанию для поддержания данного бизнеса. 

 Европейский бизнес почувствовал влияние финансового кризиса. Как в MetLife оценивают экономическую ситуацию в мире? Каких изменений вы ожидаете в ближайшем будущем? 

— У нас значительный бизнес в Европе, и, естественно, экономическая ситуация оказывает на него непосредственное влияние. Но некоторые явления в экономике внушают надежду, и Европейский центробанк, похоже, достаточно активен в своих усилиях стимулирования экономического роста. И мы надеемся, что европейская экономика будет демонстрировать позитивные симптомы, но мы все же очень осторожны с точки зрения оценки будущего. 

— То есть ваши ожидания относительно Европы позитивные? 

— Я думаю, что Европа выйдет из этого кризиса в относительно хорошем состоянии, но потребуется время. Пройдет несколько лет прежде чем ситуация в Европе нормализуется. 

Биография 

Родился в 1952 г. Получил диплом экономиста в Университете Кларка, степень МВА в Гарвардском университете и степень доктора юридических наук в Университете Джорджтауна 

1990 - основатель и президент Eagle Capital Holdings, с 1993 г. — основатель и управляющий партнер Orion Partners 

2001- исполнительный директор государственного агентства пенсионных гарантий США 

2005 - исполнительный вице-президент, директор по инвестициям MetLife 

2012- президент, генеральный директор и председатель совета директоров MetLife 

Доход Кандаряна

13,7 миллионов сумма дохода Кандаряна в прошлом году, учитывающая бонус в $4,2 млн. В 2011 г. его доход был ниже — $10,6 млн (данные Bloomberg) 

Metlife - траховая группа 
казначейские акции, крупнейшие институциональные инвесторы — Blackrock (4,78%), State Street (3,96%), Vanguard (3,95%). 
Капитализация: $51,95 млрд. 
Финансовые показатели (первое полугодие 2013 г.): 
страховые премии — $18,3 млрд, 
страховые выплаты — $23,4 млрд. 

Ведомости